Неприкасаемые

МакЭвой Дж. Дж.

— Самая долбанутая семья, — заявила я, потирая живот. Я попытался представить его будущее с нами, но не смогла. Я просто не мог представить, как это будет… Особенно если я убью его отца.

— Тебе нельзя быть сумасшедшим, ты меня слышишь? — Я пробормотала что-то в ответ, прежде чем встать. Однако я замерла, уставившись широко раскрытыми глазами на свой живот.

— Мел? — Позвали Деклан и Коралина, входя, тоже эффектно одетые. Что это был за фестиваль?

— Ты в порядке? — Воскликнула Коралина, подбегая ко мне.

— Нет. Да. Я в порядке,

ребенок только что пошевелился… Я думаю, оно услышал меня. — Как бы ни старалась, я не смогла сдержать широкой улыбки.

Это было странно, но приятно.

— Могу ли я потрогать…

— Нет, — отрезала я резче, чем хотела. — Лиам сегодня нервный, он должен почувствовать следующим. Деклан, интернет уже работает?

— Да, как и телефоны. Проводка в этом доме дерьмовая, но теперь она должна быть более стабильной.

— Ну, тогда, когда закончишь танцевать на улицах, проверь нашего друга Роя.

ЛИАМ

Отсюда я мог бы легко перерезать ему горло, — подумал я.

Он трогал ее. Он был с ней в какой-то момент до меня, и это заставило мою кровь вскипеть. Того, как он смотрел на нее на том утесе, и самого факта, что он коснулся ее талии, было достаточно, чтобы мне захотелось оторвать его голову от шеи.

— Вот и все. — Федель припарковался, и Джинкс вышел, открыв мне дверь без каких-либо эмоций на лице. Он стоял плечом ко мне.

— Я хочу убить тебя, — сказал я ему.

— Да, сэр.

— Дай мне причину не делать этого.

— Я был так пьян, что ничего не помню, — заявил он. — И я чертовски хороший пилот.

Монте вышел из жалкого подобия дома, придерживая дверь, чтобы я вошел.

— Ты так говоришь, но это еще не конец.

Идя вперед, я не мог не заметить, что запросы Брайаров довольно сильно уменьшились. Нам потребовалась неделя, чтобы найти их, потому что мы думали, что такая чопорная и аристократичная семья, как Брайары, не сможет жить в сельской местности. И все же они были здесь, в крошечной хижине с одной спальней, кишащей крысами, с дырой в крыше и полу. Это было так, как если бы они прятались от Гитлера. Исчезли роскошные фойе и позолоченные рамы. Теперь у них не было ничего, кроме одежды, и мне нужно было знать почему.

Они тихо сидели в гостиной, лицом к двери, когда я вошел на кухню. Вздохнув, я схватил последнее пиво из холодильника и занял место перед очень глупой семьей, которая пыталась убежать от меня.

— Наташа мертва, мистер Брайар, — сказал я ему, сбивая крышку своего пива краем его стола.

Пожилой мужчина нахмурился и просто кивнул.

— Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать мне это, Лиам? Письма было бы достаточно.

Прежде чем я успел что-либо сказать, пистолет Феделя соприкоснулся с его челюстью, выпустив небольшую реку крови и выбив зуб из его рта. Я чувствовал его боль. Удар Мел причинял невыносимую боль, а утром все будет выглядеть еще хуже.

— Для тебя мистер Каллахан, — усмехнулся Федель, снова поднимая голову.

Тот,

кто сказал, что хорошую помощь трудно найти, очевидно, искал не в тех местах.

— Позвольте мне перефразировать мой вопрос: почему ваша дочь мертва? — Не то чтобы эта сучка все равно не играла со своей судьбой.

— Ты убил ее. — Мистер Брайар выплюнул еще один зуб и кровь на мои ботинки.

— Извините, но это неправильный ответ. — Я кивнул Феделю, который понял намек и ударил Брайара кулаком по лицу.

— Давайте попробуем еще раз. Почему ваша дочь мертва?

— Я не знаю! Если ты не убивал ее, я не знаю! Просто оставь нас в покое, — взмолился он. Взрослые мужчины не должны умолять. Даже ради смерти.

— Федель.

Федель выхватил пистолет и выстрелил мужчине в живот. Я откинулся на спинку стула и бесстрастно потягивал свой напиток; он ничего не знал, и, как сказала бы моя жена, он зря тратил слова. Его жена и вторая дочь стояли у лестницы, в ужасе наблюдая, как он упал обратно в кресло.

— ДОРАН!

— ПАПА!

Они закричали. Хотя я не уверен, почему.

— Он истечет кровью и умрет прямо здесь, если я не получу ответы, дамы.

— Ты ЧУДОВИЩЕ! — завопила его жена.

— Если бы я получал доллар за каждый раз, когда кто-то называл меня чудовищем, то давно бы покончил с мировым голодом.

— Просто оставь нас в покое! Что бы ты ни хотел, бери это, только оставь нас в покое, черт возьми! — Она зарыдала, упав на колени рядом с телом мужа. Его кровь пропитала ее джинсы и куртку, в то время как ее дочь, казалось, была слишком потрясена, чтобы даже двигаться, не говоря уже о том, чтобы говорить. Она просто сидела там, уставившись на лужу крови, которая подползала к ней все ближе.

Поднявшись, я поднял ее на ноги за волосы, прежде чем повернуться к ее матери и отцу; она так сильно дрожала от ножа Джинкса, что он врезался ей в шею.

— Мне нужны ответы! — Стоически заявил я ей в лицо, пока ее дочь боролась со мной. — Я клянусь тебе, тебе придется похоронить не только своего мужа, но и оставшихся детей, так что найди свой гребаный голос!

Я отпустил ее дочь, и она упала на пол, рыдая. Переступив через нее, я пристально посмотрел в увядшие старые глаза Наташиной матери, по щекам которой текли слезы.

— Он… он сказал… он сказал, что убьет нас всех, — сказала она мне.

Убрав нож Джинкса, я вытер ее слезы.

— Он не причинит тебе такой боли, как я, если я не узнаю то, что мне нужно.

— Во всем виноват твой отец! — Заявила она, широко раскрыв глаза. — Он должен был жениться на мне. Шеймус заключил сделку с Иваном. Никто не разрывает сделки с ДеРоса!

Она начала дрожать, опустив голову и обхватив себя руками. Черт, я терял ее.

— Продолжай, — сказал я и хватил ее за плечи, заставляя встретиться со мной взглядом. Она смотрела прямо сквозь меня. — Что ты имеешь в виду? Что вы должны были сделать?