Неприкасаемый
Шрифт:
Несмотря на то, что я недостаточно сконцентрировалась, готовясь к этому, мне удается закончить тест. Закончив, я не могу не взглянуть на Картера. Он закончил свой тест раньше, чем я закончила свой. Потому что он умный или потому что ему все равно? Теперь он откинулся на спинку кресла и играет на своем мобильном телефоне. Его внимание не колеблется, и его большие пальцы двигаются по экрану, как будто он кому-то пишет сообщение. Интересно, это девушка? Раньше я никогда не обращала особого внимания на любовную жизнь Картера, так как спортсмены никогда не были моей чашкой чая.
Я также
Сейчас я чувствую себя глупо, как я была польщена, когда Джейк впервые заметил меня летом. Картера тогда не было в моих планах; он был так далеко от меня, мы даже не существовали на одном уровне. Как и до сих пор, теперь нас просто связывает странный случай жестокого обращения с его руками, грязный секрет, который я должна хранить.
Интересно, сколько еще людей видели эту сторону Картера. Все ли его товарищи по команде знают, какой он на самом деле, или только Джейк и Шейн? А подруги? С кем он вообще встречался? Я могу вспомнить только одну его бывшую девушку из нашего класса — Эрику Мартин. Она до сих пор общается с ним, так как она чирлидерша, но я не знаю, действительно ли он ей нравится. У меня возникает соблазн обратить на нее более пристальное внимание, чтобы узнать, считает ли она его больше бывшим бойфрендом или бывшим обидчиком. Был ли он таким с ней? Его что-то еще раздражает, или ему нужно сделать то, что он сделал со мной?
С ним явно что-то не так, но почему? Что-то сделало его таким, или он родился с чем-то в голове? Является ли он чистым злом, или под ним скрывается что-то большее?
Я не должна даже удивляться. Мне все равно. Я любопытная по натуре, но какой бы ни была причина, Картер такой, какой он есть, и это кто-то опасный. Тот, кого следует избегать любой ценой. То ли у него нет совести, то ли ему легче просто игнорировать всё, чем большинство людей, что-то делает его способным причинять людям боль. Умеет веселиться.
Картер Махони считает, что правила на него не распространяются, и самое ужасное — по крайней мере, на данный момент — что он прав. В этом маленьком городке футбол — не спорт, а религия. Картер — звездный квотербек, красивый, от которого все ждут, что он приведёт нас к чемпионату штата. Его родители тоже скупили полгорода, так что даже если он попал в беду, они могут позволить себе выручить его буквально из любой ситуации.
Я хотела бы думать, что когда-нибудь он упадет, но ужасная правда в том, что он, вероятно, не упадет. У него грязная, гнилая душа, но достаточно денег и привилегий, чтобы это никогда не имело значения. Его жертвы всегда будут заметены под ковер, и если кто-то станет слишком шумным, я не уверена, что есть черта, которую он боится перейти. Если он считает себя непобедимым, чего ему бояться?
Я бы хотела быть той, кто покажет ему, что он не непобедим, но как?
Что для него важно? Он говорит, что футбол для него не имеет значения, и это может быть правдой. Футбол дает ему больше власти и статуса, так что, вероятно, ему это нравится, а не игра.
Что-то
В памяти снова всплывает прошлый вечер, он на самом деле имел наглость пригласить меня на ужин. О чём, черт возьми, он думал? Он такой странный.
Теперь он откладывает телефон и открывает блокнот, берет карандаш и, сгорбившись над ним, проводит карандашом по бумаге осторожными штрихами. Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, но не вижу, что он рисует.
Через несколько минут раздается звонок. Картер захлопывает блокнот, затем хватает его и соскальзывает со своего места. Я отвожу взгляд , прежде чем он замечает, что я наблюдаю за ним. Я не должна, но что-то щекочет в глубине моего сознания мысль о том, что, может быть, я смогу узнать, что для него важно, и тогда я не буду беззащитной перед ним. Возможно, я не смогу привлечь его к ответственности, но мне было бы полезно иметь какие-то боеприпасы, чтобы использовать против него. Что, если бы я могла дать отпор менее прямолинейно, ценой для него чего-то важного, как он забрал у меня что-то важное?
Грейс сказала бы мне, что это плохая идея. Она процитировала бы мне какой-нибудь библейский стих или, может быть, цитату о том, что нужно вырыть две могилы, прежде чем отправиться в путь мести. Грейс сказала бы мне быть хорошим человеком, молиться за него.
Но Грейс здесь нет, и это еще одна причина, по которой я не рассказала ей обо всем этом. Хоть она и действует из лучших побуждений, она только разозлит меня своими нежелательными советами. Никто не собирается указывать мне, как относиться к моему собственному опыту, как относиться к людям, причинившим мне боль. Многие пытались еще до того, как все стало так плохо, когда жадные руки Джейка были размером ущерба, и я тоже не хотела слышать их чушь.
Черт возьми, второй раз мне никто не поверит. Многие даже не поверили мне в первый раз, а те, кто поверил? Им было бы все равно.
Теперь я сама по себе, и против того, кого у меня нет разумных шансов победить. Может быть, никто другой не станет защищать мою честь или противостоять неприкасаемым, но я найду способ. Дело не в том, чтобы причинить боль Картеру, потому что он причинил мне боль, а в том, чтобы убедиться, что он не сделает этого ни с кем другим. Я не могу рассказать о нем, но я не хочу держать рот на замке и вечно думать, не подвергло ли мое молчание опасности какую-то другую девушку — может быть, целую группу, которые засоряют след, который он будет прокладывать до конца своей жизни.
Я чувствую себя сильнее, чем когда-либо с тех пор, как все это началось, еще до Джейка. Я также немного горжусь собой. Картер, возможно, сбил меня с ног, но я не позволила ему удержать меня там; Я взяла себя в руки и отряхнулась.
Конечно, в этот момент рядом со мной появляется Картер Махони и небрежно обнимает меня за плечи. Все мое тело напрягается, но я достаточно защищена собственной защитой, чтобы смотреть на него и поднимаю бровь, словно ничуть не смутилась.
— Я могу тебе помочь? — Я спрашиваю.