Неприкаянная
Шрифт:
Я прилегла на кровать, все еще чувствуя легкое головокружение. Что ж, Клаус, ты еще ответишь за эти опыты надо мной! Попробуй только еще мне позвонить и я тебе все выскажу! Определенно, я не отправлю его на все четыре, хотя иной раз очень хочется, но я донесу до него, чтобы соблюдал некоторые границы. Боже, я ужасный человек! Обманывая Тайлера, да еще с кем! Но ничего не могу с собой поделать. Клаус стал чем-то незаменимым в моей скучной жизни. Кроме бесподобного секса меня влечет к нему его знания, его умение слушать, его жизненный опыт… Все это Тайлеру и не снилось. Но несмотря на это, я не могу остаться с Клаусом. У нас с ним нет будущего. Во-первых, он просто ужасное
— Кэролайн, я на дежурство, мне сегодня в ночь! — донеслось из-за закрытой двери. — Будь дома сегодня!
— Конечно, мам! — крикнула я в ответ. Да я и физически не способна никуда идти. Все мышцы болели, словно от тяжелых физических упражнений, а взгляд постоянно рассеивался. Наверное, нужно поспать. Утром все должно пройти. Предусмотрительно я отключила телефон, чтобы ни Клаус, не достающий Тайлер, не смогли помешать моему отдыху, в котором я сейчас нуждалась больше всего на свете.
Клаус оказался прав. Через несколько часов память вернулась ко мне, а ночью произошло страшное.
Как вы понимаете, после этой главы стоит перечитать главу 1.
Глава 13. Заново рожденная
«— Каково это, жить столько времени?…
— Это потрясающе, Кэролайн… Перед тобой меняется история, технический прогресс, мода, искусство… Все! И лишь ты остаешься неизменным, не поддающимся переменам времени»…
«…превознесение женской силы, женской сексуальности, страх того, что чисто викторианская дева может превратиться в безжалостного зверя»…
Я резко открываю глаза. Узнаю свою комнату и с облегчением понимаю, что боль отступила. Единственное, что осталось это не привычный жар во всем теле. Я приподнимаюсь в кровати и поморщившись рассматриваю залитые кровью подушки. Механически я сгребаю постельное белье и устремляюсь в ванную с целью засунуть испорченные вещи в стиральную машинку. Пока машина набирает воду и начинает протяжно гудеть, я упираюсь руками в края раковины и из-под опушенных ресниц изучаю свое изнеможенное лицо. Не верю, что все произошло именно со мной. Не верю, что я теперь нечто иное, нежели обычный живой человек. Не верю, что именно ОН сделал это со мной. За что? Зачем? Именно тогда, когда я смирилась со своей жизнью и более менее вошла в привычную колею. Ненавижу!
Выскочив из ванной, я быстро надеваю на себя первое, что подбирается под руки. В горле ощущается жжение, но я уже настолько привыкла к мукам моего перестраивающегося организма, что стараюсь не придавать этому значения. Сейчас у меня четкая цель: наведаться к моему великовозрастному другу и расцарапать его смазливое лицо. Это, конечно, не изменит хода событий, но, по крайней мере, мне станет немного легче.
Оказавшись на улице, понимаю, насколько раздражителен для меня сейчас дневной свет. Хорошо еще, что пасмурно и нет солнца. Также отмечаю, что все мои движения стали намного резче и пластичнее.
Я быстро добралась до дома Майклсон. Убью ублюдка! Естественно, у меня нет ни обломка белого дуба,
Дом не заперт. Радует, что удастся не привлечь к себе больше шума и напасть неожиданно. Зайдя я увидела Клауса в холле, он стоял возле камина спокойно попивая виски и разглядывая меня, будто давно услышал как я вошла. Не теряя времени я бросаюсь вперед, выбивая его стакан из рук и пытаясь добраться до лица. Мою попытку резко пресекает удар о противоположную стену, когда Клаус отбрасывает меня в сторону словно кошку. Сильно ударившись, я быстро слабею, буквально стекая по стене на корточки. Машинально прикладываю руку к затылку, ощущая на кончиках пальцев собственную вязкую кровь. Морщусь, всхлипывая то ли от боли, то ли от безысходности.
— Какого черта?! — кричу, не сдерживая практически истерических слез. — Что ты со мной сделал?!
— Я знал, что ты придешь. — спокойным тоном отзывается он, подходя к столику с виски и наполняя новый стакан янтарной жидкостью. — Только не думал, что настолько быстро.
Он подходит ко мне с бокалом в руке и рывком поднимает меня на ноги. Я морщусь и всхлипываю сильнее, желая отпрянуть от него как можно дальше.
— Не делай вид, что тебе настолько больно. Тебе уже присуща способность регенерировать.
— Зачем ты это сделал? — почти шепчу я, впиваясь взглядом в эти надменные холодные глаза.
— Мне стало скучно. Идет? — с ухмылкой отзывается он, делая глоток виски.
— Скучно?! — не понимаю я.
— Мне надоели твои мотания от щенка ко мне. Ты все время прикрывалась тем, что ты человек, а я… В общем, я решил уровнять мои шансы с Локвудом. Да и потом, тебе всегда было интересно каково это быть вампиром. Так что…
— Я ненавижу тебя! — снова кричу я, опять же пытаясь дотянуться до его лица, за что получаю пощечину. Схватившись рукой за место удара, я стихаю, опуская глаза в пол. В отличие от тех дней когда я была человеком, сейчас Клаус не церемонился со мной, словно наказывая за собственную глупость.
— Некоторые люди уже мертвы при жизни, и когда они умирают — ничего не меняется ни для них, не для окружающих. — говорит он, подходя к барному столику и извлекая из его недр донорский пакет с кровью. — Так что, возможно, когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня за это.
Клаус надрывает пакет и отливает из него немного крови в продолговатую хрустальную рюмку. Кровь была настолько заморожена, что от нее дымкой исходит едва заметное испарение. Взяв рюмку, он снова подходит ко мне. Он разжимает мои до того образующие кулак пальцы и заставляет взять рюмку в руку. Я брезгливо смотрю на темно-алую густую жидкость, запах которой я почувствовала, едва Майклсон разорвал пакет.
— Пей. — звучит приказом, а его глаза не отрываясь изучают мою поникшую голову. Я чувствую этот взгляд физически.
— А если не стану? — продолжаю прожигать хрустальную емкость взглядом, ощущая еще большее жжение в горле и в полости рта.
— Тогда ты умрешь. — будто говорил о погоде, ответил он, отворачиваясь от меня и отходя к камину.
Как же мне хотелось запустить рюмкой в его спину, выругаться нецензурной бранью и навсегда убежать из этого дома. Но вместо этого я послушно опустошаю рюмку. Вкус мне ужасно не понравился. Меня едва не вывернуло на дорогой паркет его дома. Я явно ощутила, как отвратительная жидкость стекает по горлу и пересекает все мое тело. Я морщусь и закашливаюсь, выронив пустую рюмку, которая разлетелась на множество осколков при приземлении на пол. Клаус не обернулся даже на этот звук.