Неприкаянная
Шрифт:
В холл я вернулась с бокалом крови в руках. Майклсоны продолжали непринужденно болтать, приглушаемые грохотом музыки. Я же решила подняться к себе, дабы лишний раз не попадаться на глаза нахальному гостившему в доме вампиру, но меня остановили слова Клауса:
— Ладно, мне пора. Вернусь скорее всего ближе к ночи, или же утром. — Клаус повернулся к двери с целью покинуть дом. В моем взгляде ясно загорелся страх. Как он может оставить меня со своим братом? Забывая о том, что я вроде как не разговариваю с гибридом, быстро приближаюсь к нему, хватая за локоть, чем останавливаю его в дверях.
— Ты что, оставишь меня с ним? — не тая ужаса в голосе, спрашиваю я.
— Малышка, ты же теперь не беззащитная малолетка: у тебя появились зубки — научись пользоваться. — Клаус издевательски подмигивает мне и… закрывает за собой дверь.
Опешив,
— Неужели я такой не привлекательный, что тебе страшно остаться со мной на несколько часов под одной крышей? — язвит вампир, поднимаясь с дивана и медленно приближаясь ко мне. — По мне так, мой брат намного опаснее нас всех вместе взятых.
Последнюю фразу он говорит практически мне в лицо, приблизившись почти вплотную, не заботясь о моем личном пространстве.
— Неужели ты думаешь, что я попробую воспользоваться его игрушкой в его же доме? — продолжает Коул, уже серьезно глядя мне в глаза. — Я не самоубийца… Но все же, когда брат наиграется с тобой, буду не прочь собрать по частям твое искалеченное тело и… душу.
По спине пробежал предательский холодок, но я лишь отшагнула на шаг дальше, не давая вампиру возможности почувствовать свой страх.
— Я перегрызу тебе глотку! — рычу я, поспешно поднимаясь по лестнице, стремясь скрыться в стенах своей комнаты.
Коул провожает меня ядовитой улыбкой и плотоядным взглядом. Мерзкий тип! Едва ли лучше братца, которого я убить готова за его поступок. Интересно, куда его унесло? Отчасти, я хотела бы посмотреть город, но экскурсии в мою вынужденную поездку, видимо, не входили.
На настенных часах два ночи. Весь день и вечер я пробыла взаперти. Клаус так и не объявился. Отчего-то не могу уснуть. Видимо, из-за массы негативных эмоций, пережитых утром. Неожиданно с первого этажа снова раздается громкая музыка. Может Клаус вернулся и устроил вечеринку? Может Коул вконец оборзел и решил окончательно довести меня? Во всяком случае, во мне вскипела ярость. Я вся напряглась, подобно оголенному нерву. Решительно выйдя из комнаты, я устремилась вниз, собираясь пробить головой любого Майклсона этот дурацкий музыкальный центр. Как я и предполагала, внизу был Коул. Он так же как утром восседал на диване, но пил уже виски. Демонстративно я подхожу к источнику шума и выключаю его. Тут же оборачиваюсь к Коулу и уперев руки в бока смеряю его испепеляющим взглядом.
— Где твой брат? — не знаю, зачем я спросила, просто мне кажется, он должен быть в курсе планов Клауса.
Коул с улыбкой пожал плечами, затем сделав глоток крепкого напитка заговорил:
— Могу только предположить. И я предполагаю, что в данный момент он где-нибудь в укромном местечке занимается сексом с какой-нибудь весьма привлекательной особой. Я могу предположить, что к утру он ее убьет и вернется заботиться о более ценном экземпляре…
Желание впиться в глотку этому недоумку растет. У меня просто нет слов, чтобы что-либо ответить. Поэтому я просто стою напротив дивана и, как рыбка без воды, открываю и закрываю рот. В голове крутится только одна фраза: «Убью…», и честно не могу понять, кого из братьев мне хотелось бы убить больше. Мое бедственное положение спасает лишь звук открывающейся двери. Отворачиваюсь от Коула и встречаюсь взглядом с вошедшим Клаусом.
Клаус был заметно пьян, но это было ничто по сравнению с тем, что я увидела позже. Первородный завел за руку в дом какую-то молодую девушку, которая постоянно висла на нем, не отличаясь трезвостью.
— Знакомьтесь, это Меги… — усмехнулся Клаус, бесцеремонно целуя девку на глазах всех присутствующих. Внезапно я поняла, что мне резко перестает хватать воздуха. Бред, что вампирам он не нужен! Сейчас мне как никогда при жизни нужно было сделать большой глоток свежего воздуха. Кидаю беглый взгляд на Коула, который не упустил случая отвесить едкий комментарий:
— Ну я же только предполагал…
Да эти двое просто сумасшедшие! Сжав руки в кулаки, я разворачиваюсь к лестнице.
— Кэролайн! — голос первородного заставляет меня остановиться и обернуться. — Не спеши… Вообще-то это тебе.
Он кивает головой в сторону своей новой подруги. Я искренне не понимаю к чему он ведет, но продолжаю оставаться на месте.
— Выпей ее. — глаза гибрида
— Ты же обещал помочь мне справиться с жаждой… — шепчу я одними губами, вглядываясь в лицо девушки, не подозревающей о чем идет речь.
— Нельзя к чему-то привыкнуть, не насытившись полностью. — гибрид моментально оказывается напротив меня, совсем близко. — Выпей всю ее кровь!
С ужасом я понимаю, что последнюю фразу он хладнокровно внушает мне. Мои глаза наполняются слезами. Судорожно я перевожу взгляд с лица Клауса на девушку, с девушки на Коула, не скрывающего своего восторга от происходящего. Вмиг в моем подсознании все эти лица сливаются в одно бесформенное пятно, и фраза, словно из колодца, беспрерывно звучит в моей голове: «Выпей всю ее кровь!». Шум в ушах отрезает меня от всего окружающего мира. Я не вижу ничего, кроме одной единственной фигуры. Не слышу никого, кроме пьяного бормотания этой же фигуры. Ощущаю, как быстро накатывает волна до этого неизведанной эйфории. Сосредоточившись только на себе и на девушке, постепенно, но стремительно теряю самообладание.
Глава 17. Испытание
Глава не очень «приятная». Особо мнительным можно пропустить несколько первых абзацев.
Медленно допиваю вторую подряд бутылку бурбона, отсутствующим взглядом бродя по потолку комнаты в кромешной темноте. В голове крутится мотив детской глупой песенки, которую я тихо-тихо напеваю себе под нос. Должно быть я сильно пьяна, но только так могу заглушить в своей голове душераздирающий крик той несчастной, с которой я безжалостно расправилась несколько часов назад. Из затуманенных алкоголем глаз скатывается очередная слеза в эту ночь. Перед моими глазами не меркнет образ окровавленного тела, послужившим мне пищей сегодня. Помню, как почувствовала, что в теле девушки не осталось ни капли горячей крови. Но на этом мои испытания не закончились. Клаус снова внушил мне. Я должна была избавиться от тела. Словно обезумевший убийца я сама скрывала священно действо своих рук. Меня все же вывернуло, когда я закапывала убиенную возле заброшенного парка голыми руками. Не знаю, было ли это от омерзения. Скорее всего, от брезгливости к самой себе. Я убийца… Всего несколько месяцев назад я и мухи убить не могла, а сейчас в два счета разделываюсь с человеком, тело которого собственноручно волоку подальше от людских глаз и присыпаю сырой землей, ломая в спешке ногти. Идет дождь и земля такая холодная, как и ее кожа… Стою на коленях над сооружаемой собственноручно могилой и не могу сдержать гортанного крика, когда поднимаю ладонь к лицу и рассматриваю перепачканную кровью и землей руку. Резко мне становится плохо. Еще чуть-чуть и, кажется, что сейчас я потеряю сознание и упаду рядом с той, которую похоронила здесь. Беспрерывно шепчу “Прости” и “Мне так жаль”, будто ожидая услышать что-либо в ответ. Но вокруг шуршит только дождь, словно шепча мне ругательства в спину, проклиная меня. Почему он никогда не говорил мне об этом? Все мои вопросы о вампирах, он связывал только со временем и вечной жизнью. А как же это? Как смириться с тем, что тебе нравится убивать? Как смириться с тем, что тебе это становится необходимо? Почему не говорил, какую бурю ты переживаешь в себе, уничтожая следы сотворенного тобой ужаса?
Вернувшись в дом с каменным лицом, я сгребла запасы спиртного с барного столика и, не глядя на двух с восторгом рассматривавших меня мужчин, поднялась к себе и закрылась. Должно быть, из-за пресыщения свежей кровью мой слух обострился до предела, и у самых дверей комнаты я расслышала фразу, произнесенную Коулом: «Ты не думаешь, что у нее может съехать крыша? Может со скрытием тела был перебор?». На что хладнокровный голос ответил: «Она должна знать обе стороны медали, иначе свихнется гораздо раньше…». Дальше я слушать не стала, глотая бурбон прямо из бутылки. Внушение рассеивается очень медленно. До сих пор слышу его голос, приказывающий убить, а затем спрятать тело. Эхом отдаются в подсознании его приказы. Хочется кричать на весь дом, как я его ненавижу, но мой голос осип то ли от страха, то ли от алкоголя, а каких-либо моральных сил не осталось вовсе. Чем дольше я живу в этом доме, тем отчетливее понимаю, что я попала в клетку. Меня вовсе не пытаются научить какому-то смирению — из меня делают монстра. Быстро, целенаправленно, не зная предела совершенствования в этом.