Неприкаянные души
Шрифт:
Джу вздохнул, что-то сказал охраннику и вытащил из кармана серебряный портсигар.
– Это все? Вы хотите лишь узнать его местонахождение? Обычно я бы предложил вам кое-что еще, но раз уж вы не один…
Уинтер достаточно громко зарычал в ответ.
Джу поднял руки:
– Я лишь хотел предложить кое-что мисс Палмер. Милая, вы не хотите новое платье? Мои дамы шьют замечательные наряды.
– В этом нет необходимости, – ответила Аида.
– Соглашайтесь, они прекрасные мастерицы, – подбодрил ее Уинтер.
– Это меньшее, что я могу для вас сделать, – заметил Джу и быстро выпалил приказания по-кантонски. Несколько минут спустя в комнату вошли две женщины с рулонами шелка. – Сук-Йин отведет вас на замеры и покажет разные модели платьев.
Лицо Уинтера ничего не выражало. Может, стоило забеспокоиться?
– Это большая честь, – прошептал Бо и подтолкнул спутницу хозяина.
Аида ушла вслед за Сук-Йин и двумя ее помощницами в другую часть дома, чью-то спальню. Обстановка была чересчур женственной, значит, тут спал не Джу. Девушки ловко сделали замеры: грудь, талия, бедра и запястья. Ничего не пропустили. Сук-Йин разговаривала с гостьей, пока ее служанки занимались делом:
– Я видела веснушки на лицах и руках ирландок, но чтобы столько – никогда.
Аида выдержала нескромный взгляд китаянки:
– Да, мне это не в первый раз говорят. Но я не ирландка.
– Меня мучило любопытство, почему Уинтер так давно ко мне не захаживал, но теперь, увидев вас, я понимаю.
– Простите?
– Вы станете его новой женой, верно?
– Новой женой?
– Второй женой.
Аида уставилась на Сук-Йин:
– Вы были замужем за Уинтером?
Китаянка изумленно вытаращила глаза и громко рассмеялась:
– Я? Нет, я женщина Джу. Разве вы не знаете, чем он занимается?
– Шитьем? – без особой надежды спросила Аида.
– Кроме этого.
Гостья смотрела на китаянку во все глаза.
– Я платная компаньонка. Тут все такие, – пояснила Сук-Йин.
– Проститутки? – вскрикнула Аида.
Сук-Йин гордо задрала подбородок.
– Я одна из уважаемых женщин Джу. А эти девчонки – шлюхи, – пояснила она, указывая на обмерявших Аиду служанок. – Они ниже меня по положению, у них нет выбора. Если Джу приказывает им работать на фабрике – они слушаются. Велит им пахать в постели – тоже. Но у меня есть выбор, я могу отказать, мне платят больше. Понимаете?
– Вы наложница.
– Да, можно и так сказать. Я выбираю только лучших мужчин. Уинтер был одним из моих любимых.
Аида посмотрела на Сук-Йин в другом свете. Китаянка была красива и стройна. Сложно угадать ее возраст, но эта женщина намного старше ее. Может, даже старше Уинтера. У Аиды так скрутило желудок, что она испугалась, как бы ее не стошнило.
– Вы любили его?
Сук-Йин рассмеялась:
– Нет, но он был очень любезен. Мне всегда нравилось смешить его. Я заметила, что после аварии он уже не красавец. Джу предупредил, что Уинтер зол и грустит, но мне он улыбался. Я заставила его забыть о жене.
– Какой жене? – осторожно уточнила Аида.
– Первой жене. Ну, той, что умерла. В аварии. – Сук-Йин провела пальцем поперек глаза, намекая на травму Уинтера.
Аида попыталась сглотнуть, но у нее ничего не вышло. Во рту было сухо как в пустыне.
– Его родители…
– Да. Мать, отец, первая жена. Ехали вместе с Уинтером в автомобиле. Погибли все, кроме него. Так печально. В прошлом году он начал ко мне наведываться. Я заставила его позабыть об умершей жене.
Тут на Аиду снизошло озарение. Тот самый «другой» дом, куда переехали Бо с Уинтером, о котором на сеансе говорила миссис Бичем. О котором сам бутлегер распространяться не захотел. Дом, где он жил вместе с женой до ее смерти.
Аида смутилась и почувствовала себя нехорошо.
– У них были дети? – осмелилась спросить она.
– Нет, детей не было. Я познакомилась с его женой три года назад, до аварии. Она была очень грустной. Больная, хрупкая, несчастная, слишком серьезная. Совершенно не подходила такому гиганту, как Уинтер. Увидев вас за столом, скажу, что вы подходите друг другу намного лучше.
– Мы вовсе не пара, а лишь деловые партнеры, – тихо ответила Аида.
– Как было у нас с ним?
– Нет, вовсе нет, – сердито отрезала гостья.
Сук-Йин больше вопросов не задавала, а Аида чувствовала себя виноватой, что сорвалась. Разве она сама не ненавидела тех, кому не по душе ее профессия? Почему же сочла себя лучше китаянки?
Когда швеи закончили, Сук-Йин провела Аиду во двор, где громко и непринужденно болтали мужчины. При взгляде на Уинтера медиума охватили противоречивые чувства: гнев, жалость, обида, разочарование. Когда он улыбнулся, она отвернулась.
– Какой шелк выберете? – спросила Сук-Йин, коснувшись плеча гостьи, и указала на рулоны ткани.
Аиде уже было наплевать на платье, а просто хотелось вернуться в квартиру в «Золотом лотосе» и оказаться как можно дальше отсюда.
– Красный хорош, но плохо сочетается с вашими веснушками.
– Это неважно, – ответила Аида.
«Почему он мне ничего не сказал? Почему?»
Новая волна гнева и обиды всколыхнулась в словно сжатой тисками груди.
– А вот такой желтый? – Сук-Йин указала на свое платье.
– Нет, – неожиданно отозвался Уинтер за спиной Аиды, заставив ту дернуться. – Лучше этот. – Бутлегер указал на шелк цвета устрицы, не такой яркий, как золотой, темнее кремового с оттенком серого.
– Лучший шелк из Китая, – заметил Джу, присоединяясь к беседе. – У Магнуссона изумительный вкус. А вышитое перо павлина означает царственную красоту. Отличный выбор.
Аида смотрела на ткань, пока та не стала просто пятном в глазах. Находиться в одном помещении со шлюхой Уинтера – какая радость! Нужно убраться отсюда, пока не устроила сцену и не поставила себя в неловкое положение.
Аида возмущенно и расстроенно посмотрела на бутлегера:
– Я выбираю желтый.