Неприкаянные души
Шрифт:
Об этом даже написали в газетах. Заголовки вопрошали, насколько же на самом деле безопасен « новый привлекательный для туристов» Чайнатаун. Ходили слухи, что опять начнутся междоусобные войны тонгов, которые происходили до землетрясения. В «Золотом лотосе» только об этом и говорили. Квартирная хозяйка Аиды переживала, потому что дела в ресторане пошли на спад.
А на предприятия вне китайского квартала повлиял арест Сен-Лорана. «Фэрмонт» нес убытки. Уинтер сумел тайком переправить несколько ящиков шампанского и виски для важных персон, но управляющий боялся рисковать. Бутлегер поставил еще людей следить за гостиницей, но никто ничего не видел и не слышал.
На шестой день Уинтеру позвонили насчет Черной Звезды.
Бо почти неслышно бормотал по телефонной линии отеля. Уинтеру пришлось заткнуть другое ухо большим пальцем, чтобы что-то расслышать.
– Бо, повтори.
– Джу нашел того предсказателя. Он работает в храме «Восставший лев», но бывает там только по субботам, когда заходят туристы. У нас есть три часа до конца его смены, так что надо идти сейчас же.
– Буду готов через пятнадцать минут.
– Еще пара моментов. Джу утверждает, что предсказатель не связан с тонгами. Его, скорее всего, наняли.
– Значит, придется убедить его выдать имя работодателя. А что еще?
– Энтони Пардуччи сдался сегодня утром.
Уинтер застыл:
– Что?
– Заявился в Центральный участок до смерти напуганный, лепеча, что глас божий приказал ему сдаться. Сначала решили, что он под кайфом, а теперь говорят, будто сошел с ума. Комиссар полиции попытался образумить и успокоить беднягу, но парочка федералов зашли, услышали признание и арестовали его. Пардуччи рассказал о местонахождении всех своих складов, поставщиков, все.
– Дерьмо!
– Кто бы ни стоял за всем этим, ему удалось добиться кое-каких успехов.
– Я не хочу стать следующим, забери меня у черного входа, – велел Уинтер и повесил трубку.
Аида стала одеваться еще до того, как он закончил рассказ:
– Я с тобой. Если это связано с призраками, то со мной тебе безопасней. Особенно после того, как этот бутлегер сдался полиции. Будем надеяться, что Черная Звезда – именно тот, кто нам нужен.
Уинтер смотрел, как она натягивает край чулка на розовую подвязку, плотно сидящую на нижней части бедра прямо над коленом.
– Мне, возможно, придется ему пригрозить. Я не хочу, чтобы ты это видела.
– Вернее, ты не хочешь, чтобы меня это от тебя отвратило, – уточнила Аида.
– Да.
– Ну что ж, не отвратит. И я верю, что ты меня защитишь, если что-то пойдет не так.
Уинтер смотрел, как она натягивала второй чулок, изумляясь ее беспечности. Хотя чего уж.
– Хорошо.
Аида выпрямилась, закрепив все на месте. В одних чулках она выглядела потрясающе. Но что-то в ней сегодня изменилось, еще до звонка Бо. Уинтер заметил морщинку между ее бровей и сжал тонкое запястье.
– Что? – спросила Аида.
– Ты, кажется, изменилась.
– Неужели?
– Что-то не так?
– Вовсе нет.
– Ты уверена?
Она понурилась:
– Нет.
– Рассказывай.
– Да ерунда. Я кое-что получила сегодня утром с почтой в «Золотом лотосе» и расстроилась. – Аида осторожно высвободила руку и взяла розовую сорочку. – Неделю назад я познакомилась с моим будущим работодателем. Он приехал в «Гри-гри» и предложил мне работу в Новом Орлеане в новом джазовом клубе под названием «Зал Лимбо».
Неожиданные новости расстроили Уинтера:
– У тебя уже есть другая работа?
Аида вступила в сорочку и, покачивая бедрами, принялась натягивать ее через ноги.
– Они предложили жилье и питание в гостинице по соседству с клубом. Заплатят вдвое больше Велмы. Мне такой суммы в жизни не предлагали. – Она натянула шелковые бретельки на веснушчатые плечи. – Поработаю до октября. Владелец купил мне билет на поезд. Его-то и доставили сегодня в «Золотой лотос».
– Ты хоть что-нибудь знаешь об этом человеке?
– Средних лет, владеет еще одним «тихим» баром в Батон-Руж. Вроде милый.
– И ты отправишься в незнакомый город на другом конце страны, чтобы работать непонятно на кого?
– Я и сюда приехала точно так же.
От нарастающей тревоги у бутлегера сдавило в груди.
– Там некому будет за тобой присматривать.
Аида заправила локоны за уши и взяла юбку:
– Я как-то сама пока справлялась.
Да это просто чудо, что ее не изнасиловали, не ограбили и не убили в каком-то темном переулке после представления посреди ночи. Черт побери! В такое время по улице без сопровождения бродили только… Господи, да вряд ли вообще кто-то бродил. Даже проститутки не настолько глупы, чтобы выходить из дома по ночам. Уинтер впадал в панику при мысли, что она будет где-то там, вне его досягаемости, куда он не мог бы подъехать за несколько минут.
– Кошечка, Новый Орлеан – обитель порока и портовый город.
– Как и Сан-Франциско, господин Бутлегер.
Тихо ругаясь на шведском, Уинтер нашел одежду, пытаясь скрыть кипевшую внутри гремучую смесь гнева и обиды. Аида уезжает… глупость какая! Он знал, что она здесь ненадолго. Конечно, знал. Но в глубине души представлял ее в Сиэтле или Портленде, возможно, в Лос-Анджелесе. Где-то на Западном побережье, куда можно поехать на поезде после полудня и попасть на ее вечернее представление. И куда, черт побери, подевались его носки? Уинтер даже не помнил, как их снимал.
– Держи. – Аида протянула два мягких черных носка.
– Когда ты уезжаешь?
Она застыла и закусила верхнюю губу.
– Когда? – повторил он.
– Через неделю.
Горло бутлегера сжалось, будто он проглотил жидкий цемент.
– Через неделю?
Аида кивнула:
– Теперь ты понимаешь, почему я расстроена.
Времени почти не осталось.
– А если «Гри-гри» предложит тебе продлить контракт?
– Велма уже пригласила телепата. И не смей врываться в ее кабинет и требовать оставить меня. Я уже вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове, и не возьму ничего, что честно не заработала. Терпеть не могу быть кому-то должной. Не уверена, что ты понимаешь, но это для меня важно.