Неприкаянный

Хелег Харт

– А я и не говорю, что ты это сделал умышленно.

– То есть?

Дисс вздохнул, словно ему приходилось разговаривать с непроходимым тупицей.

– Давай по порядку, – сказал он сдержанно. – Я как раз разъял твоё защитное поле. Ты потерял сознание. Следующим шагом было искать узлы воспоминаний, но как только я коснулся твоего естества – души, если хочешь, – твой Дар зашевелился. Если бы у меня было время удивляться, я бы очень удивился, потому что Дар, действующий независимо от своего носителя – это бессмыслица. Полнейшая. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Понимаю, что ты хочешь меня запутать.

– Да

нет же! – Маг поднялся на ноги и начал прохаживаться взад-вперёд. – Твой Дар – это независимая магическая сущность, наделенная собственным сознанием, которое пробуждается только в определённые моменты. Например, когда кто-то вторгается в ваш симбиоз или угрожает твоей жизни. Вот почему ты так лихо пластал гоблинов, когда тебя нашёл Арджин…

– Мне от этого полегчать должно?

– Нет, и если будешь перебивать, то и не полегчает, – сказал чародей, и я тут же прикусил язык. – Нас из-за этого чуть по стенке не размазало.

– Или по земле, – мне вспомнился стеллаж.

– Своеволие твоего Дара это не единственная странность, – Маг остановился прямо в центре выжженного круга. – Когда заклинание зациклилось, оно хапнуло откуда-то дармовой энергии, да столько, что я окончательно утратил контроль. Чтобы ты понимал масштабы: того, что задействовал я, хватило бы согреть сотню бочек воды, а то, что получилось после, запросто вскипятило бы средних размеров озеро. При рекурсивной самотрансформации такие заклинания могут устроить катаклизм, который на сотню лиг вокруг сотрёт с лица земли любую жизнь. Землетрясение, наводнение или просто магическая катастрофа – это как повезёт.

Я ещё раз огляделся.

– И почему мы живы?

– Потому что я, вопреки твоим скороспелым выводам, не дилетант.

Я промолчал, но сделал лицо «ну и?».

– Нас спас фокус, который я ещё не скоро смогу повторить, – сказал Дисс уже спокойнее. – В том хаосе ничего нельзя было разобрать. Оставалась надежда, что встряска заставит тебя что-то вспомнить, но…

Чародей замолчал и снова вздохнул – как мне показалось, с совершенно искренней досадой.

Правда была в том, что хоть ничего и не вспомнил, чувствовал я себя явно не так, как раньше. И дело даже не в боли. Очнувшись на сломанном столе, я вдруг понял, что так и должно было случиться. Что раз я чужой этому миру, то вполне логично, если он захочет меня убить. Как будто между нами состоялся короткий диалог: я спросил, что меня ждёт, а мир ответил – без слов, но весьма доходчиво. Не самый приятный ответ, конечно, но для меня и он многое прояснил и расставил по местам.

Стало понятно: мне здесь не рады. Что лучше бы мне выметаться отсюда, а если нет, то буду бит. Маг говорил странные вещи о моём Даре и самотрансформирующихся заклинаниях; я всё это понял по-своему. А именно чем сильнее я дёргаюсь, тем сильнее получаю по шее. Если удача существует, то мне её не видать. Если есть судьба – то мне досталась судьба громоотвода. Так что, сидя среди разрухи в кабинете Дисса, я как бы наблюдал предстоящую жизнь в миниатюре.

Я пару раз наблюдал, как вояки, конюх и кузнец играли в карты. Иногда тот или иной игрок квасил физиономию и сбрасывал свои карты ещё в самом начале игры, а я ещё не понимал: ну почему бы не сыграть с тем, что есть? А теперь отлично понял, почему. До сегодняшнего вечера я держал в руках то, с чем мне предстоит играть, но не заглядывал под рубашку. Пока есть неопределённость, есть и азарт, потому что жива надежда: если карты хорошие, уж как я тогда сыграю! Но вот я заглянул в них… и тут же вздохнул разочарованно: «мда-а-а». Мучительная неопределённость улетучилась, прихватив азарт, и оставила после себя только досаду заведомо проигравшего и паршивое чувство вселенской несправедливости.

«Ну, что ж, – подумал я, успокаиваясь, – с этим уже можно жить».

Почему-то на тот момент мне показалось, что даже это лучше, чем ничего. Как грязная лужа для умирающего от жажды – гадость, но не умирать же над ней. Грустно, правда, что список альтернатив у меня такой куцый.

Я неосознанно потёр саднящее плечо. Чародей это заметил.

– Может, помочь?

– Чем? – вяло отозвался я.

Язвить и скандалить больше не хотелось. В сущности, я перестал понимать, за что и на кого злюсь. Виноват ли был Дисс, что втянул меня в авантюру, или я, что согласился – какая разница? Победителей здесь всё равно нет.

Старый Маг подошёл, бегло дотронулся до моего плеча. Я снова ощутил покалывание от применяемой магии; на мгновение меня взял озноб, потом под ключицей тихо щёлкнуло, и ноющая боль пошла на убыль. Я даже откинулся на спинку кресла от облегчения.

– Что теперь? – спросил я.

Дисс прошёлся по комнате, остановился рядом с самой большой кучей мусора, в который превратилась утварь. Наклонился, добыл из-под обломков стеклянную сферу. Я тотчас узнал вещицу: именно она была при мне, когда я очнулся в лесу.

– Повторять процедуру извлечения памяти слишком опасно, – сказал он, вглядываясь в туман внутри шара. – А других способов ускорить процесс я не знаю.

Чародей отложил сферу в сторону и начал неторопливо разгребать бардак. Подобрал одну книгу – положил к стенке, подобрал другую, пострадавшую, покачал сокрушённо головой, отложил в сторону. Собрал металлические части разбитого прибора, сгрёб в кучку, щепки и стеклянные осколки мановением руки отправил в угол. Поднял с пола бесформенный корень, выпавший из разбитого сосуда и, подумав, выкинул в окно.

– Значит, возвращаемся к варианту, где я становлюсь твоим помощником? – спросил я через паузу.

– Если ты не передумал.

Я поднялся, покрутился торсом туда-сюда. Ничего не болело. «Может, не так уж это и плохо» – хмыкнув, подумал я. Но для начала всё же решил кое-что уточнить.

– Не обижайся, но есть ли возможность, что кто-то другой сможет выяснить, что со мной не так? Кто-то более… сведущий?

– Сведущий? – Дисс посмеялся. – Это вряд ли. Да, в мире много чародеев, и многие из них даже талантливы, но чтобы они были более сведущими, чем я – нет, мне о таких не известно.

– Хочешь сказать, что ты лучший в мире чародей? – мой голос наполнился скепсисом.

– Эй, я же даже не человек, забыл? – Маг посмотрел на меня снизу вверх. – Эфир мне как дом родной. Люди учатся магии десятилетиями, иногда веками, а для меня колдовать это так же естественно, как для вас – дышать.

– Ладно, а что если это будет не чародей?

– А кто тогда?

– Откуда мне знать? Сам мне скажи – кто может в этом разбираться?

– Гипотетически? – Маг задумался. – Есть духи абсолютного знания. Нам их не найти, об этом даже думать нечего.