Непримиримые 3
Шрифт:
– Мне опять совет нужен…
– Ми-ми-ми, – мычит в трубку Бравина. – Час дашь?
– Конечно!
***
– Ну, что случилось? – подруга, немного опоздав, усаживается напротив меня на диванчик в любимой кафешке. – Сосед руки распускает?
Заливаюсь краской смущения – я не собиралась рассказывать, как учудила с Игнатом ночью.
– И это тоже, но в другом понятии… или в прямом… – умолкаю, радуясь, что моей реакции Ксения не видит –
– Это он любитель, – наконец подаёт голос Бравина, только оформляет заказ. – И как далеко его шаловливые ручки забрались? – смотрит хитренько-хитренько.
Блин, глоток чая поперёк горла встаёт. Шумно прокхекиваюсь, Ксения участливо стучит по спине:
– Всё нормально?
– Ага, – нервный кивок, стискиваю чашку в руках.
– Ну, ты даёшь, – хохочет Бравина. – Прям вот так…
– Не смешно, Ксю, – чтобы хоть как-то скрыть бурю чувств, опять делаю глоток ароматного, а что сейчас важнее, спасительного напитка. – Дело-то даже не в нём…
– А в ком? – настороженно.
– Во мне, – стыдливо отвожу взгляд.
– Ир, – протягивает Ксения, приходится на неё посмотреть. Не выдерживаю немой сцены:
– Блина, Ксю, меня лихорадит рядом с ним. Я этого так боялась… – на миг глаза закрываю, всем видом показывая, как жжёт правда.
– То есть, лихорадит? – вскидывает одну бровь подруга.
– Ну, это когда тремор в теле, бросает то в холод, то в жар.
– Ир, – одёргивает Ксения, – я, конечно, не так умна, как ты, но я другое имела в виду: прям трясёт от раздражения, или возбуждения? – въедливый прищур. – Ну, это когда помимо тобою сказанного ещё и голова дуреет, ноги слабеют, а в животе бабочки… – добавляет значимо.
– М-м-м, – задумываюсь, водя пальчиком по едва заметной зазубрине на светло-голубом столе кафешки. Сказать «а» было легко, а вот остальное… – В том-то и дело, что раздражаюсь, но и возбуждаюсь…
– Мать, – обречённо выдыхает Бравина, – ты попала!
– Что? Вот так… прям вердикт, и всё?
– Ага, – безапелляционный кивок. – Очуметь, – не скрывает восхищения, – Вёрст в тебе женщину разбудил!
– Очень смешно, – морщусь. – Мне вообще-то не до шуток, а ты… Я…
– Это же нормально, Ир. Разбудить женское начало…
– Да оно и не спало, Ксю! – возмущаюсь загадочной радости Ксении. – Это просто я… благоразумно держалась подальше от соседа!
– Ты с ним переспала? – прямо «бах» и без такта и учтивости.
– Ксю! – давлюсь негодованием. – Ну, нет, конечно… хотя… – запинаюсь, врать подруге не хочу.
– Что «хотя»? – теперь прищур с подозрением.
– Мы-занимались-петтингом, – выговариваю на одном дыхании и затаиваюсь, боясь реакции Бравиной.
– Вот же пройдоха! – непонятно с чего восхищается Ксения, и почему-то… Игнатом. – Он лишил тебя психологической невинности! Всегда знала, что в плане обольщения
– Ксю! – возмущаюсь. – Ты же вроде моя подруга, – выделяю слово «моя», – но почему-то начинаю в этом сомневаться!
– Ир, ну заканчивай меня обвинять в своих грехах и… ролевухах, – добавляет с нескрываемой глумливой улыбкой. – На самом деле, это нормально…
– Это аморально! – поправляю, бурча в стол.
– Ах-ах, – продолжает смеяться Бравина, – это как посмотреть.
– Я смотрю со стороны «мне теперь жуть как стыдно», – поясняю свою позицию ворчливо.
– Ой, ерунда! Зато тебе понравилось, – равнодушная отмашка.
– Я позвонила, чтобы совет выслушать, ну и поплакаться в твою жилетку, а ты…
– Жилетку дома оставила, – продолжает шутить Ксю. – Ты же не предупредила, что развратница ещё та…
Недовольно вздыхаю, подруга смягчается:
– На самом деле, я рада, что у тебя хоть так «было». Теперь наконец-то признаешься, что Игнат тебе нравится! – выдаёт с видом «а что я тебе говорила?!»
За скоростью её логики едва поспеваю.
– Нет! Нет, – шикаю смущённо. – Но признаюсь, что именно на него реагирует тело, – тихо, а на последних словах умолкаю.
– И что, так ни на кого и никогда больше не было? – допытывается миролюбиво Ксю.
Вот, как она умеет вопросы задавать, прям неудобно и ребром.
– Нет, – мешкаю. – Только на него… и причём не первый раз, – выдавливаю нехотя, бормоча под нос, ведь признание не облегчает самочувствия.
– А это я когда пропустила? – тотчас уточняет Ксения с холодком.
– Когда я… когда ты… была в пьяном… угаре, – запинаюсь бессвязно, потому что нет нормальных слов, чтобы чётко разложить всё по полочкам, – а я… брошена в логово зверя…
– Капец, Ир, – вытаращивает огромные серо-зелёные глаза Бравина. – На той школьной вечеринке в доме Зура?
– Ага, – нервный кивок. – Игнат меня поцеловал… а потом в бассейне, ну… а я… так опешила, растерялась. В общем, даже не сопротивлялась.
– Он же тебя вроде не тронул тогда. Отпустил, – словно ковыряясь в памяти, поправляет меня Ксения.
– Угу, – опять кивок. – Он был таким грубым. Ещё бы, – шепчу в пустоту, – его-то, как меня, не прошибло. А я… блин, Ксю, если он вздумает продолжить распускать свои руки и губы, я вряд ли отобьюсь.
– Охренеть, – брякает мрачно Бравина. – И ты это скрывала от меня? Молчала?
– Ксю, – возмущаюсь нападке. – Ты слышала, что я говорила? По вашей со Спартаком вине я столкнулась лицом к лицу с монстром, и в моём теле и мозгах случился коллапс. Да такой, что я не могла оставаться в городе. А сейчас тебя волнует только то, что я молчала?
– Прости, – с толикой вины, а потом укором: – Но я твоя подруга. Могла бы сказать, что тебе рядом с Игнатом…
– Ксю, мне что, надо было об этом кричать?