Непристойное предложение
Шрифт:
Он взял ладонь Ули в свою и сжал. Так, словно это было обычным делом.
– До встречи, мам, – выдохнула Ульяна, следуя за Авериным.
И это было всё, что она могла сказать своей матери.
Две сумки были уложены в багажник, сам Олег – устроился за рулём, а Ульяна сидела рядом на пассажирском сидении и не совсем понимала, что чувствует. И какие вопросы желает задать мужчине рядом. Знала лишь, что когда они вдвоём оказались вне стен её квартиры, ей стало легче дышать.
– Говори, – мягко произнёс Аверин, отъезжая от дома Ули. – Вижу же, что тебе есть что сказать.
И Ульяна выдохнула быстро, пока не передумала:
– У тебя что-то было с моей мамой?
Она даже сама удивилась тому, как прозвучали эти слова. Словно была ревнивой женой, муж которой только и жаждал момента, чтобы пойти налево.
– Я не удивлён, что ты это спрашиваешь. И нет. У меня ничего не было с твоей мамой.
Олег повернулся к Ульяне и взглянул прямо в её глаза, и она поняла – он не лжёт. Их с её матерью действительно ничего не связывало.
– Хорошо, – выдохнула она, отвернувшись и глядя в окно. И повторила через время: – Хорошо.
Дом Аверина был роскошным. Огромный, но в то же время уютный, он сразу стал для Ульяны тем местом, в котором она почувствовала себя так, словно именно здесь и было её жилище. По Олегу было видно, что он желает только одного – чтобы Уля ощутила себя в стенах его дома своей. Чтобы не испытала желания сбежать, едва переступила порог.
– Кухня скорее номинальная, – взъерошивая волосы, проговорил Аверин, когда отнёс вещи Ульяны в её комнату. – Я тут не готовлю. Даже не знаю, как техника включается.
– Мы это исправим, – пообещала Уля, мягко улыбаясь ему. – Сегодня же что-нибудь изобрету.
Она открыла холодильник и поморщилась. Из продуктов – молоко, упаковка яиц и что-то, чему пора было давно оказаться в мусорной корзине.
– Не нужно, я не хочу, чтобы ты напрягалась.
Уля закрыла дверцу и повернулась к Олегу. Хотела сказать что-нибудь – запротестовать, заверить, что для неё готовка, особенно с таким арсеналом различной техники, это вообще удовольствие, но не смогла. Близость Аверина сбивала с толку, а помноженная на то, что почувствовала сегодня, стоило увидеть его рядом с матерью, и вовсе стала тем, от чего дыхание в лёгких перехватывало.
– Всё ведь хорошо? – задал вопрос Олег, подходя ближе.
– Да, конечно. А у тебя?
– А у меня вообще всё отлично.
Он вдруг сделал то, чего Ульяна никак не ожидала – приблизился настолько, что не осталось возможности сделать следующий вдох. Но Уля не спешила отстраняться – просто смотрела на Аверина снизу-вверх, пыталась совладать со сбившимся дыханием и не понимала, чего стоит ждать дальше.
Руки Олега опустились на её плечи. Провели вниз, после – поднялись вверх. Словно ему самому нужно было понять, где та грань, заступить за которую он не сможет. И когда Аверин склонился к её лицу и провёл губами по скуле, чтобы после невесомо прикоснуться к уголку её губ, Ульяна поняла, что её повело.
Будто от чего-то, сродни наркотику, что впрыснули ей прямо в вену, не спрашивая на то позволения. Не интересуясь, понравится ли ей всё, что почувствует.
– Олег… – выдохнула она в тот самый момент, когда Аверин отстранился. После чего сделал шаг назад и проговорил: – Поужинаем завтра. Сегодня не готовь.
Он сглотнул, отошёл ещё на пару шагов.
– Завтра в двенадцать у нас загс. Тебя отвезёт Влад, если ты не против.
А после просто развернулся и ушёл, оставив Ульяну в недоумении. И она не знала, стоит ли с ним бороться или начать принимать как данность.
Пока – не знала.
Регистрация их с Олегом брака была назначена на утро, которое наступило слишком быстро. Всего несколько часов бессонной ночи, за которую успела передумать столько, что это не умещалось в голове, и Ульяна вышла из спальни, которую занимала в доме Аверина, чтобы позавтракать и ехать в загс.
Будущего мужа дома уже не было – и когда только успел уехать? Зато на кухонном столе обнаружилась записка:
«Срочно нужно скататься по делам. Встретимся в полдень».
И на этом всё.
Ульяна проглотила омлет, запила кофе. Ела скорее по инерции, а не потому, что ей этого хотелось. Впереди были пара часов, за которые собиралась подготовиться к бракосочетанию. Имела же она право хоть отчасти почувствовать себя невестой? Например, надеть платье, более менее подходящее случаю, или уложить волосы в красивую причёску?
Когда вышла из дома, Влад уже ждал её возле машины. Кивнул, улыбнулся, отбросил окурок в снег и открыл заднюю дверцу.
– Привет, – поздоровалась она, подходя ближе, и тут же округлила глаза, поняв, что в машине сидит… её мать.
Она бросила вопросительный взгляд на Влада, но тот, видимо, не поняв, что именно в этом всём не так, просто поздоровался в ответ:
– Привет. Олег будет ждать нас на месте.
– Я помню.
Она устроилась в машине, испытывая смесь самых разнообразных чувств, главным из которых было раздражение.
– А я Олеже утром позвонила и вот напросилась, – нарочито рассмеявшись, проговорила мама, когда Влад сел в машину и снял её с ручника. – Ты же не против?
Была ли Ульяна против? Возможно. Только это уже не имело значения. Не станет же она выгонять мать из машины или отправлять домой от дверей загса, так и не дав ей в него зайти?
– Не против, хотя предпочла бы, чтобы подобное обсуждалось со мной.
Уля видела, что мать хочет сказать что-то ещё, но пока подбирала слова, вступил Влад:
– Посмотри, там коробка стоит. Олег просил тебе отдать.
Ульяна перевела взгляд на сидение рядом с собой. Коробка из цветочного магазина, причём очень дорогого. Она улыбнулась, уже зная, что там лежит, развязала атласную ленту цвета слоновой кости и открыла крышку. Ни записки, ничего, да Уля, наверное, и не ждала чего-то подобного. Хотя, что и говорить – роскошного свадебного букета, о котором позаботился Олег, она ведь тоже не ждала.