Непристойные предложения
Шрифт:
Проблема в том, что их язык стоило просто изучить. И тогда можно было бы понять все, что они говорят во время своих занудных бесед. Это было проще пареной репы, но на деле – как спрыгнуть со скалы.
Но теперь время вышло. Он не знал, как долго Руфь сможет удержать следователей ООЧ в приемной. Ему нужно было как-то снова овладеть ситуацией, не сделав что-нибудь из тех многих оскорбительных – и потому смертельно опасных – для первяков вещей.
Он слегка постучал по столу. Череда чихов прервалась на полуслоге. Женщина медленно встала.
– К вопросу об именах, – упорно начал Хебстер, не сводя глаз
Тут женщина скорчилась в агонии, села на пол и улыбнулась Хебстеру. С гнилыми зубами улыбка вышла не хуже, чем у трупа любой суперзвезды.
Хебстер прочистил горло и попытался начать еще раз.
– Если вам нужны имена, – внезапно сказал старик, – то можете звать меня Ларри.
Президент «Хебстер Секьюритиз» вздрогнул, но взял себя в руки и сумел сказать «спасибо» пусть слабым, но не слишком удивленным голосом. Он посмотрел на тощего.
– Зовите меня Тесей, – говоря это, молодой человек выглядел очень печальным.
– Тесей? Хорошо! – если начать соглашаться с первяками, то дела могут пойти совсем неплохо. Но Тесей! Хотя что еще взять с этих первяков! Дело осталось за женщиной, а потом можно начинать.
Они все смотрели на женщину. Даже на лице Греты, которая выглядела так, словно прошла все процедуры в салоне красоты, можно было прочитать любопытство.
– Имя, – прошептала женщина сама себе. – Надо дать имя имени.
«О, нет, – мысленно застонал Хебстер. – Неужели мы сейчас застрянем на этом».
По всей видимости, Ларри решил, что они и так потеряли много времени. Он предложил женщине:
– Почему бы не назвать себя Му?
Молодой человек, то есть Тесей, также заинтересовался возникшей проблемой.
– Ровер – отличное имя, – подсказал он.
– А как насчет Глории? – в отчаянии спросил Хебстер.
Женщина подумала:
– Му, Ровер, Глория, – мурлыкала она, – Ларри, Тесей, Сайденхайм, Хебстер и я.
Похоже, что она рассматривала все варианты.
Хебстер знал, что сейчас может произойти все, что угодно. Однако плюс был уже в том, что они перестали вести себя высокомерно и снизошли до его уровня. Исчезли эти «пчхи», и что самое главное – пропали эти насмешливые двусмысленные разговоры, которые раздражали гораздо больше. Сейчас их с горем пополам можно было понимать.
– В рамках настоящей беседы, – наконец сказала женщина, – меня будут звать… Меня будут звать… Меня зовут Пароход «Лузитания».
– Отлично! – взревел Хебстер, позволяя сорваться слову, которое крутилось у него на языке. – Это отличное имя. Ларри, Тесей и… э-э… Пароход «Лузитания». Какие замечательные люди. Зрелые и рациональные. Давайте перейдем к делу. Вы же пришли сюда по делу, я правильно понимаю?
– Правильно, – ответил Ларри. – Мы слышали о тебе от двух ребят, которые покинули нас месяц назад, чтобы добраться до Нью-Йорка. Они говорили о тебе на пути обратно в Аризону.
– Говорили, да? Я на это надеялся.
Тесей соскользнул со стула и шлепнулся на пол рядом с женщиной, что-то вылавливающей из воздуха.
– Они говорили о тебе, – повторил он. – Они сказали, что ты очень хорошо с ними обошелся, что относился к ним с таким уважением, на какое вообще способно существо вроде тебя. Они также сказали, что ты их надурил.
– Ох, Тесей, – Хебстер развел свои наманикюренные руки. – Я бизнесмен.
– Ты бизнесмен, – согласилась Пароход «Лузитания», осторожно вставая на ноги и сильно, с размаху, хлопая ладонями перед своим лицом. – И здесь, на этом самом месте, в этот самый момент, мы тоже бизнесмены. Можешь получить от нас все, что мы принесли, но за это надо заплатить. И не думай, что сможешь обмануть нас.
Она опустила руки со сложенными лодочкой ладонями к талии. Внезапно разъединила их, и в воздух взлетел крошечный орлан. Он взмыл прямо к флуоресцентным лампам под потолком. Чувствовалось, что его полету мешал закрепленный на его груди тяжелый полосатый щит, пучок стрел, который орлан держал в одной лапе, и оливковая ветвь – в другой. Он повернул свою белую голову, взглянул на Алджернона Хебстера и начал резкое падение на ковер. Орлан исчез без следа, не успевши удариться об пол.
Хебстер закрыл глаза, вспоминая выпавшую в последний момент из клюва орлана ленту. На ней были напечатаны слова, и хотя слова эти были слишком малы, чтобы разглядеть их на расстоянии, он был абсолютно уверен, что там было написано: E Pluribus Unum [1] . Он был в этом столь же уверен, как и в том, что сейчас следовало сохранять спокойствие и делать вид, будто ничего не произошло. Нужно оставаться таким же спокойным, как эти первяки. Профессор Клаймбокер говорил, что первяки – это ментальные пьянчужки. Если их не доводить, могут ли они быть опасными?
1
«Из многих – единое» (лат.) – девиз на гербе США.
Он открыл глаза.
– Хорошо, – сказал он. – Что же вы хотите продать?
В воздухе на краткое время повисло молчание. Тесей, похоже, забыл, чем он хотел закончить свою речь; Пароход «Лузитания» уставилась на Ларри.
Ларри чесал свой правый бок, продираясь через слои дурно пахнущей одежды.
– О! Безотказный метод победить любого, кто пытается применить reductio ad absurdum [2] к любому твоему рациональному предложению. – Он самодовольно зевнул и принялся чесать свой левый бок.
2
Доведение до абсурда (лат.) – логический прием, которым доказывается несостоятельность какого-нибудь мнения таким образом, что или в нем самом, или же в вытекающих из него следствиях обнаруживается противоречие.
Хебстер ухмыльнулся; ему вдруг полегчало.
– Нет, этим нельзя пользоваться.
– Нельзя пользоваться? – старик старался из-за всех сил, чтобы не выглядеть изумленным. Он покачал головой и бросил косой взгляд на Пароход «Лузитания».
Та снова улыбнулась, приподнялась и шлепнулась обратно.
– Ларри все еще не говорит на понятном для тебя языке, мистер Хебстер, – заворковала она, словно дружелюбный завод по производству удобрений. – Мы принесли с собой то, что, как нам известно, очень-очень вам нужно. Просто позарез.