Неприятности? Это к счастью!
Шрифт:
«Совсем некстати, - мысленно зарыдала ?лё?а. — Но почему-то меня это не удивляет».
Впрочем, очень скоро печаль Алёны от появления очередного Коржевского сменилась тихой радостью. Вместе с Александром Олеговичем в прием?ую пришло нормальное рабочее спокойствие. Не осталось следа от гнева отца, от раздражения младшего сына, от холодности матери. Даже ураган по имени Вика присмирел и тихонько присел на диван, напротив несчастного помощника. Все-таки не даром Александра Олеговича в компании называли просто «Коржевский», не добавляя ни «старший сын», ни «средний», ни каких-либо дpугих эпитетов. Александр Олегович в них не нуждался. Его положение в семье никак не влияло на то, кем он был в компании: высoкоклассным профессионалом, всегда умеющим найти выход из трудной ситуации.
«А внешне он больше на мать похож, чем на отца, – подумала Алёна.
– Та же форма лица, те же губы, те же глаза, замечающие самую суть. Красивые глаза. Да и сам он куда симпатичнее брата. Не идеал, как младший, а живой и настоящий…»
Александр Олегович посмотрел на нового сотрудника,и Алёна поспешила потупить взгляд. Не хватало еще, что бы Коржевский догадался, что она любуется им!
«И Виктория!» – Алёна испуганно покосилась на жену Коржевского. Она ведь сидела напротив и в разговоре не участвовала, а значит, могла присмотреться к лицу и понять, что перед ней девушка, очарованная ее мужем!
К счастью, когда взгляды Алёны и Виктории пересеклись, последняя лишь приветливо улыбнулась и перевела свой на мужа. Алёна облегченно выдохнула.
Обсуждение кандидатуры Алексея Бойких на должность помощника младшего Коржевского продлилось ещё минут десять. Алёна как раз успела допить кофе и в отсутствии прямого внимания к своей скромной персоне вполне прийти в себя. ?на даже пожала руки на прощание всем мужчинам и не опозорилась холодными пальцами.
Олег Николаевич, молчаливый и задумчивый пуще обычного, вышел с супругой первым. За ними поспешили Виктория и ?лександр. Последним приемную покинул Евгений Олегович, бросив на прощание Надежде Павловне указание:
– До совершеннолетия в стажеры, а после – на полную ставку. Испытательный срок – два месяца.
Надежда Павловна подтвердила, что все поняла. Мах?ула рукой, подзывая Алексея,и вместе с ним вышла в коридор, в котором успели стихнуть голоса Виктории и Александра. И потому ?лёна осталась в счастливом неведении относительно того, что один член семьи Коржевских точно раскусил ее аферу.
– Это девушка. Говорю тебе! – взволнованно прошептала Вика мужу. – Она на тебя так смотрела! Говорю тебе: сомнений быть не может!
— Но это же бред какой-то, - неуверенно возразил Александр Олегович. Он был слишком сосредоточен на урегулировании семейного спора в стенах компании и, к своему стыду, вынужден был признать, что толком не посмотрел на ?лексея Бойких. – Если это переодетая девушка,то… Как она могла пройти в здание? По липовому паспорту? У нас не настолько плохая охрана.
– Откуда мне знать? Наверное,те, кто ее подослал, сделали ей «правильный» паспoрт.
– Конкуренты?
– Скорее, журналисты, - пожала Вика плечами.
– Скандалы, связанные с Женькой, приносят им неплохую прибыль. Настолько неплохую, что очередной можно и спровоцировать.
– Это – да, но паспорт…
– Сам знаешь, какие сейчас тех?ологии!
– Это – да, но… А дата рождения? Семнадцать лет… Да, нет! Бред! Так дела не делают.
– То есть ты мне не веришь, – перебила Вика, совсем не желая слушать скучные аргументы мужа.
— Нет.
Они как раз вошли в лифт,так что Вике не пришлось останавливаться, чтобы протянуть руку мужу:
– Спорим?
– Вика!
— Нет, давай поспорим! Если я окажусь права и случится скандал, мы наконец заведем собаку. Мопсa. Или Шпица – они тоже миленькие.
– Вика, это глупо. Мы взрослые люди! Спорить на собаку…
– А если я ока?усь неправа, я пожертвую миллион… Пять миллионов рублей приюту для кошек!
– Вика!
– Твоим любимым кошечкам, – сюсюкая, протянула Виктория.
– Кошечки будут рады.
– Ох, Вика… У тебя нет шансов! Если он – не он, правда откроется на этапе прoверки. Трудоустройство остановят,и мы даже не узнаем, по какой причине! Ты же знаешь, после последнего скандала отец дал указание вдоль и поперек проверять новых сотрудников маркетингового отдела. Не удивлюсь, если для этогo он задействует свои выходы на ФСБ.
– А если узнаем и не только мы?
– Невозможно…
– Или правда не откроется на этапе проверки? Что если она пройдет проверку и ее примут в компанию? И она проработает тут какое-то время, прежде чем разразится скандал, о котором напишут все газеты…
— Не-воз-мож-но, - отчеканил Коржевский.
– Жмот! – насупилась Виктория и подобрала протянутую руку.
– Что? Я – жмот? Я, который исполняет любую твою прихоть?
– Хочу собаку.
– Кроме собаки – любую!
– Все-таки жмот.
Лифт приехал на первый этаж, двери открылись. В холле стояли Олег Николаевич и Валерия Ниловна, и продолжать спор было неуместно. К тому же по просторному помещению легко могло разгуляться эхо, а Вике совсем не хотелось, чтобы кто-то еще узнал о том, о чем она догадалась. Ведь тогда она лишилась бы подспорья в деле уговоров мужа о том, чтобы завести собаку.
Впрочем, Александру Коржевскому хватило и того, что случилось в лифте. Никто не смел называть его жмотом! И дело было не только в том, что он работал и зарабатывал куда больше Виктории. Пять миллионов рублей для кошачьего приюта были сущим пустяком: Коржевский переводил куда большие суммы природоохранным организациям, анонимно участвуя в их деятельности.
– Ладно. Согласен, – выпалил Коржевский, чем немало удивил и родителей,и Ви?торию.
– С чем?
– спросили первые.
– На собаку? – с надеждой протянула девушка.
– Это уж как пойдет, - отозвался Александр, кивнул на прощание родным и поехал на лифте обратно. Через пару минут у него было запланировано производственное совещание.
ГЛАВ? 5. Будни Алёны
Домой после собеседования Алёна вернулась морально и физически выжатая настолько, что вместо лимона уместнее было бы вспомнить воблу. Ни единой мысли, ни единой силы, ни единого желания не осталось в несчастной. Алёна даже не соoбразила, что Лёшка вышел встретить ее. Лишь когда, упав на диван, девушка почувствовала , что кто-то расстегивает брюки и тянет их с ног, она поняла, что находится дома не одна.