Неприятности в клубе «Беллона»
Шрифт:
— А, признаете?
— Признаю. Но мы знаем, что генерал пришел в клуб не раньше четверти одиннадцатого.
— Итак, вы беседовали с Уильямсоном?
— О, да. Я подумал, что лучше все проверить, насколько возможно. Так что могу лишь предполагать, что, поскольку смерть наступила внезапно, да и в комнате было тепло, — покойный ведь сидел у самого огня, — процесс начался и закончился очень быстро.
— Хм-м! Вы, разумеется, отлично знали конституцию бедолаги?
— Да, пожалуй. Генерал Фентиман был очень слаб. Сердце, знаете ли, начинает сдавать, когда перешагнешь за девятый
— Что же произошло?
— Повидался с сестрой накануне вечером. Вам, полагаю, о встрече уже рассказали, раз вы, похоже, все об этом деле знаете. А после того генерал отправился на Харлей-Стрит, ко мне. Я посоветовал ему постельный режим и покой. Артерии перегружены, пульс неритмичный… Старик разволновался — что вполне естественно. Ему бы хорошенько отдохнуть. А я так понимаю, он настоял на том, чтобы встать, несмотря на головокружение и слабость, доплелся сюда, — а попробуй его удержи! — и тотчас же испустил дух.
— Это все понятно, Пенберти, но когда — когда именно — это произошло?
— Один Бог знает. А я — так нет. Еще стаканчик?
— Нет, спасибо; не сейчас. Послушайте, я так полагаю, у вас никаких сомнений не осталось по поводу всей этой истории?
— Сомнений? — Доктор уставился на Уимзи во все глаза. — Ну, разумеется! Если вы имеете в виду причину смерти — безусловно, ни малейших сомнений на этот счет у меня нет. В противном случае я бы не выписал свидетельства.
— А в отношении тела вам ничего не показалось странным?
— О чем вы?
— Вы не хуже меня знаете, что я имею в виду, — отрезал Уимзи, резко разворачиваясь и глядя прямо в лицо собеседнику. Его светлость преобразился точно по волшебству: словно из бархатных ножен вдруг взвилось стальное лезвие. Пенберти встретился глазами с лордом Питером — и медленно кивнул.
— Да, знаю. Но, прошу вас, не здесь. Лучше нам подняться в библиотеку. Там наверняка никого нет.
Глава V
Тупик
Библиотека клуба «Беллона» неизменно пустовала. Это была просторная, тихая, приятная на вид комната; книжные полки в ней размещались по отсекам, причем в каждом стоял стол для письма и три-четыре стула. Изредка кто-нибудь забредал под эти своды полистать атлас «Таймз» или фолиант, посвященный стратегии и тактике, или извлечь на свет давние списки офицерского состава, но по большей части в библиотеке не бывало ни души. Устроившись в самом дальнем отсеке, отгородившись книгами и тишиной, любители конфиденциальных разговоров могли беседовать без помех, точно в исповедальне.
— Ну так как насчет этого самого?.. — начал Уимзи.
— Насчет чего?.. — с профессиональной осторожностью отозвался доктор.
— Насчет ноги?
— Интересно, а кто-нибудь еще заметил неладное? — промолвил Пенберти.
— Сомневаюсь. Я, разумеется, заметил. Но, в конце концов, такого рода штуки — мое хобби. Возможно, не самое популярное — пусть препротивное, но все-таки мое, родное. По чести говоря, у меня просто-таки дар в отношении покойничков. Но я не был уверен, что все это значит, и видел, что привлекать внимание вы не хотите, вот и не стал лезть вперед.
— Да — я хотел сперва хорошенько все обдумать. Видите ли, на первый взгляд складывалось ощущение довольно-таки…
— Неприятное, — подсказал Уимзи. — Знали бы вы, сколько раз я уже слышал это слово за последние два дня! Ну что ж, посмотрим правде в глаза. Давайте с самого начала признаем, что, как только трупное окоченение разовьется, оно так и держится, пока не начнет разрешаться, а это происходит обычно сверху вниз, от жевательных мышц лица, а вовсе не начиная с коленного сустава. Так вот, у Фентимана челюсть и шея были точно деревянные — я сам пощупал. Но левая нога свободно болталась в колене. Как вы это объясняете?
— Я крайне озадачен. Как вы, вне сомнения, знаете, очевидно было бы предположить, что сустав вывернули, — кто-то или что-то, — уже после того, как наступило окоченение. В таком случае, разумеется, он не застынет снова. Останется болтаться до тех пор, пока все тело не обмякнет. Но вот как это произошло…
— О том и речь. Мертвецы обычно не разгуливают по клубу, защемляя ноги и выворачивая суставы. И, уж разумеется, если бы тело нашли в таком положении, об этом бы точно упомянули. Вот вы можете себе представить, чтобы, к примеру, один из наших ребятишек-официантов обнаружив в лучшем из кресел престарелого джентльмена, недвижного, точно деревянная кукла, просто всласть подергал бы его за ногу и бросил как есть?
— В голову мне приходит только одно, — отозвался Пенберти. — Может быть, официант или кто-то еще нашел труп, попытался его сдвинуть — а затем запаниковал и сбежал, никому ни слова не сказав. Звучит нелепо. Но люди, случается, совершают редкие глупости, особенно когда напуганы.
— Но чего тут бояться?
— Для человека с расшатанными нервами вполне довольно. У нас тут есть один-два контуженных, за которых в экстремальной ситуации я не поручусь. Возможно, стоило бы проверить, не демонстрировал ли кто из них особых признаков возбуждения или шока.
— Недурная идея, — протянул Уимзи. — Предположим — да, предположим, к примеру, что некто, так или иначе связанный с генералом, страдает нервным расстройством… и, предположим, что он вдруг наталкивается на окоченевший труп. Думаете, такой человек, вероятно, мог бы потерять голову?
— Безусловно, такое возможно. Мне представляется, что он вполне мог впасть в истерику и даже в буйство и вытолкнуть сустав, руководствуясь сумасбродным представлением о том, что тело нужно выпрямить, придать ему более пристойный вид. А после того, знаете ли, он взял да и сбежал, и сделал вид, что ничего ровным счетом не произошло. Заметьте, я не утверждаю, что именно так все и было, однако представить такое развитие событий труда не составляет. А раз так, я подумал, что лучше ничего не говорить. Инцидент крайне непр… прискорбный, стоит ли привлекать к нему внимание? А лишние расспросы невротику только повредят, причем серьезно. Я бы предпочел не будить лиха. Я со всей определенностью заявляю: смерть произошла естественным путем. А что до остального… долг наш — радеть о живущих; мертвым уже не поможешь.