Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды
Шрифт:
Я растерянно посмотрела на Диего и Натку:
– Они сказали – нужно звонить в труповозку. Все симптомы подтверждают смерть. Посоветовали не дожидаться трупного окоченения…
Вольдемар застонал и сел, держась руками за голову.
– Не окоченел, – оскорбленно поджала губы Натка. Сплюнула: – Сплошное разочарование, а не мужик! Хоть бы раз выполнил то, на что заявку подавал! – И выплыла павой из комнаты.
– Вы как себя чувствуете? – присела я рядом с блондином сестрой милосердия. – Что-то болит?
– Где
– Я – просто Мария, – нежно улыбнулась я. – Это Диего. А на кухне Натка скалку ищет…
– КТО-О-О?!! – подпрыгнул Вольдемар. – Ваш домашний киллер?!! – С криком: – Мне пора, я пошел! – он попытался встать на ноги.
Не удалось.
– Могу я попросить вызвать «Скорую»? – прошептал блондин, стараясь оторваться от моего ковра.
– К сожалению… – расстроилась я. – По этому адресу они могут прислать только труповозку.
– Мерси. – Вольдемар стал такой же синий, как преподаватель походки у эфиров. – Не надо. Я уползу. – И ведь пополз!
При этом способе передвижения оказалось, что с преподавателем у них есть еще что-то общее.
Я честно пыталась помочь. Даже порывалась подставить дружеское плечо. Но Вольдемар упорно полз на выход, не сбиваясь с курса.
– Вам ботинки почистить? – нарисовалась из кухни предельно доброжелательная Натка с кухонным тесаком. – Я мигом!
– Не надо, – на последнем издыхании прошептал Вольдемар и начал биться головой во входную дверь, прорываясь на выход.
– Она открывается в другую сторону, – любезно сказал Диего с искренним сочувствием на смуглом лице. И дернул дверь на себя. Вольдемара смело…
– Я в «Скорую» звонить больше не буду! – взорвалась я. – Сам звони!
– Давайте так закопаем? – скромно предложила Натка и просяще посмотрела в мою сторону. – У меня есть большие мешки белого цвета. Ему будет приятно!
– Да живой он, – заверил нас Диего, обращая внимание на ползущего к свободе Вольдемара. Стиснув зубы, из последних сил блондин преодолевал препятствия. Наконец он переполз долгожданный порог, радостно обняв руками коридорную плитку, выдохнул: «Свобода!» – и потерял сознание.
– Давайте занесем его обратно, – выдала я предложение. Эмоционально, с надрывом: – Нельзя же его так оставлять!
– Бедолага! – Диего глянул на меня с укоризной, грустно вздохнул и взял Вольдемара за ноги, намереваясь втянуть того обратно в помещение.
Блондин внезапно ожил, вырвался, вцепился в перила и каким-то чудом просунул голову между прутьями.
– Оставьте меня здесь! Я хочу умереть один!!!
– Не выкобенивайся! – грозно сказала Натка, подходя к мученику и закатывая рукава. – Сказали – обратно, радуйся, что позвали! – И дернула блондина за шею.
Вольдемар откинулся. Неужели помер? Все присутствующие склонили
Тихий стон.
Я вздохнула, подошла к соседской двери и позвонила. На звонок вышел молодой мужчина в спортивном костюме и радостно улыбнулся, рассматривая хорошо знакомую соседку.
– Мария? Чем могу помочь?
Ну, теперь Вольдемар в надежных руках! Кавалерия прибыла!
– Вызовите, пожалуйста, ему «Скорую», – показала я пальчиком на Вольдемара.
Сосед Евгений окинул взглядом меня с головы до ног и молча удивился.
– А то парамедики не хотят ко мне ехать…
Евгений спал с лица, внезапно задумавшись – а почему не хотят? Но телефон все же вытащил и вызвал.
– Спасибо! – радостно прощебетала я. Утешила милосердного благодетеля: – Теперь его смерть будет на вашей совести! – И ушла домой, опасаясь добить Вольдемара сочувствием, если, не дай бог, останусь рядом.
– Видео будем смотреть позднее! – сообщил мне Диего, скрючившись от хохота и стремительно багровея. – Иначе мне тоже понадобится труповозка!
– Тебя им не отдам, самой нужен! – серьезно сказала я и пошла пить кофе.
Глава 10
Душа болит, а сердце плачет.
Налей сто грамм и дай им сдачи!
– Смотри, какие цветы! – Мне на колени упала целая охапка полевых цветов: лютики, васильки, ромашки, даже пара одуванчиков.
– Красивые, – безучастно сказала я, смахивая цветы с коленей на землю. – Зачем они мне? Я умерла. Меня больше нет. Сгорела.
Мигель встал рядом на колени, обхватил мое лицо ладонями и заставил смотреть на себя.
– Глупости! Красивой девушке нужны цветы! Потому что ты – это ты. – Синие глаза заглядывают в самую душу. – Потому что ты живая. Потому что лето. Потому что я тебя люблю!
Большие сильные руки обнимают плечи. И горячие, сладкие, требовательные губы на моих губах, от которых тает стылый лед на сердце…
Мир подернулся влажной пеленой.
– Ты не создана для этого. – Убеждающий голос Мигеля из-за моей спины.
Его смуглая рука ласково поглаживает грудь. Ощущение твердого горячего тела, прижатого к моему. И внутренний покой, как будто я дома.
– Я согласилась, – ответила ему. Ум противоречит, а тело придвигается еще ближе, стараясь раствориться в неге.
– Ты не знала, на что соглашаешься, – говорит мужчина, спускаясь ниже и лаская живот. – Это не по закону. Тебе никто этого не рассказал.
– И что ты предлагаешь? – Я жмурюсь довольной кошкой, чуть ли не мурлыкая под ласками.
– Я спрячу тебя от Рамона, – заверяет Мигель, переворачивая меня на спину. – А потом найду способ избавить тебя от этой грязной и совершенно неженской работы.