Нераспустившийся цветок
Шрифт:
— Тебе понравилось, — он пожимает плечами. — Я наблюдал за твоим лицом, когда делал это и после первых пяти секунд шока, я увидел, как уголки твоих сексуальных маленьких губ растянулись в улыбке.
— Это была гримаса, идиот! Уголки губ человека поднимаются также, когда он кривится, а не только когда улыбается. Боже, ты садист.
Двери лифта открываются, и я выхожу, намеренно оставляя Оливера позади с моим чемоданом.
— Налево, — говорит Оливер, когда я подхожу к Т-образному пересечению холла.
Я
— Назад, — он говорит с ухмылкой, когда вставляет ключ в дверь номера, который я прошла десять шагов назад.
Я останавливаюсь и вздыхаю, затем разворачиваюсь и, дуясь, возвращаюсь к двери, которую Оли придерживает открытой для меня.
— Тебе это понравилось, — шепчет он, с поддразниванием в свих словах, когда я прохожу в комнату.
— Заткнись! Мне не понравилось.
Он сгребает меня, заставляя запищать, затем бросает на кровать и садится верхом.
— Так что привело вас на Западное побережье, мисс Грэхэм?
У нас был секс на его рабочем столе, затем мы оделись, забрались в его кресло, занялись сексом в кресле, оделись, затем лапали друг друга как подростки по дороге в отель. Чего мы не сделали, так это не поговорили… ни о чем.
— Секс. Я прилетела из-за секса, — я смотрю на воображаемые часы на моем запястье. — Я улетаю обратно через час.
— Острячка, да? — он удерживает мои руки у меня над головой и целует меня.
— Боже… я соскучилась по тебе, — вот я и сказала это. Я скучаю по нему, все время — каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Как теперь я скажу ему, чтобы уладил все свои дела и возвращался домой ко мне?
— Ну, уже нет. Ты украла мой сюрприз, появившись здесь, — он играет бровями. — Не жалуюсь. Я возвращаюсь домой за день до свадьбы… насовсем.
Я пытаюсь скрыть внутреннюю грусть за внешней улыбкой. Оливер не знает, что мне уже известно о его планах по возвращению домой. Он также не знает, что мне разбивает сердце тот факт, что все время его пребывания здесь, в Портленде, прошло зря.
— Ну, скажи что-нибудь!
Я открываю рот, затем закрываю.
— Это невероятно!
— Вивьен, любимая… — он качает головой, — … помни, что ты не можешь хорошо врать. Мама рассказала тебе, не так ли?
Я кривлюсь и киваю. Оли падает на кровать рядом со мной.
— Боже! Типичный мозгоправ. Они хранят твои секреты, только если ты им платишь.
— Мозгоправ? — я смеюсь. — Ты говоришь о своей маме.
— Ну, либо она не умеет хранить секреты, либо ты гипнотизируешь людей своими очаровательными глазами, пока они не расскажут тебе все свои секреты, — он поворачивается на бок лицом ко мне. — Я так много раз терялся в них, что это возможно, поэтому я оправдаю ее за недостатком улик.
— Как хочешь, — я осматриваю гостиничный номер и раздумываю, смогу ли произнести следующее
— Так почему все-таки номер в отеле?
— О, к Дугу и Лили приезжают родственники на праздники и, так как я собираюсь уезжать скоро в любом случае, я решил снять номер в отеле.
Я не знаю хороший ли Оли врун или нет. Я знала правду до того, как спросила, поэтому не могу сказать наверняка.
— Ну, нам повезло, — я перекатываюсь на него сверху и дергаю за галстук, который свободно болтается у него на шее. — Мне нравится, когда ты в галстуке. Я обдумываю план на мой следующий день рождения, только галстук и ботинки… в общественном месте, конечно же.
— Ты хочешь, чтоб меня арестовали?
— О, Оли… — я расстегиваю пуговицы на его рубашке. — Ты такая загадка, весь такой консервативный и в одну минуту «у нас не будет секса в общественном месте», а в следующую ты уже трахаешь меня в переулке или перегибаешь на своем рабочем столе и шлепаешь. Я думаю, ты плохой мальчик по своей природе и скучный по воспитанию.
— Скучный? — он проскальзывает руками под мою рубашку и расстегивает бюстгальтер.
— Да, ты вырос среди денег и манер — скучно.
Он смеется, садясь и снимая мою рубашку.
— Думаю, что попытаюсь быть менее скучным, — наклоняясь, он втягивает мой сосок в рот и кусает его, сильно!
Глава 33
Сломленный
Оливер
То, что Вивьен проделала весь этот путь, чтобы повидаться со мной — лучший подарок. Когда мы вместе, мир снова становится идеальным. Не имеет значение, что мы не с нашими семьями или то, что мы просыпаемся в гостиничном номере в рождественское утро. Она — это все, что мне нужно.
— Так, из-за того, что я завтра улетаю, мы останемся в кровати на весь день? — спрашивает Вивьен, пока кормит меня долькой апельсина — это часть Рождественского обслуживания номеров.
— Мы пробыли здесь на протяжении последних двух дней. Меня это устраивает, — усмехаюсь я, облизывая сок с ее пальцев.
— В котором часу ты прибываешь в Бостон в пятницу?
Я «случайно» капаю греческим йогуртом на ее сосок. Она закатывает глаза, когда я облизываю его.
— В пять по бостонскому времени.
— Так ты успеваешь на репетицию?
— Должен, если рейс не задержат.
Она кивает и смотрит на меня с напряжением на лице, будто пытается что-то выяснить.
— Ты сегодня навещаешь Кэролайн?
Ее вопрос застает меня врасплох.
— Нет.
Я ощущаю ее осуждающий взгляд на себе, поэтому сосредотачиваюсь на тосте, который намазываю маслом до идеального состояния.
— Ты можешь пойти, я могу подождать тебя здесь.
— Нет необходимости.
— Когда ты в последний раз навещал ее?