Нерассказанные истории. История Остролистой
Шрифт:
Листопад сел рядом с ней, прижался к ее боку.
– У тебя есть друг, - твердо сказал он.
– Вот он. Знаешь, пока тебя не было, я так обленился, что ни разу не ходил в патрулирование. Может, сходим, проверим туннели - хотя бы для того, чтобы убедиться, что наш рыжий негодник не увязался сюда следом за тобой? А потом проверим, не разучилась ли ты ловить рыбу.
Позже, когда трещины в своде пещеры потемнели, а лапы у Остролистой приятно ныли от беготни по коридорам, она одиноко лежала на своей мягкой подстилке и чувствовала, как отступает мучительное одиночество.
– О чем задумалась?
– спросил он.
– О том, как я рада, что вернулась, - честно призналась Остролистая.
– Знаешь, видимо, я не создана для жизни в одиночестве.
Он лизнул ее в ухо.
– Я тоже рад, что ты вернулась!
Остролистая повернулась и заглянула ему в глаза.
– Ты когда-нибудь думаешь о котах, которые бросили тебя здесь?
– Все время, - тихо ответил Листопад.
– Но это было так давно, что я многое забыл!
Остролистая моргнула. Она ушла из Грозового племени всего несколько лун тому назад, но не забыла ничего, хотя часто мечтала о забвении.
– Сколько же лун ты живешь в туннелях?
Листопад поежился и отвернулся.
– Больше, чем я смогу сосчитать. Но сейчас уже поздно что-то менять.
На этот раз Остролистой хватило ума не советовать ему отправиться на поиски своих друзей и родственников. Она просто теснее прижалась к боку Листопада и осторожно попросила:
– Расскажи мне о своей семье. Ее-то ты не мог забыть.
– Мою маму звали Сломанная Тень. Она была очень доброй и очень красивой. Она… она не хотела, чтобы я ходил на испытание в туннели. Наверное, чувствовала, что со мной случится что-то ужасное.
– Разве она не могла тебя остановить?
– спросила Остролистая.
– Могла, наверное, но тогда я бы никогда не стал остролапом, - ответил Листопад.
– А я хотел этого больше всего на свете.
Он замолчал, его зеленые глаза потемнели от горечи. У Остролистой сжалось сердце, она еще никогда не видела своего товарища таким несчастным.
– Ладно, - вдруг встрепенулся Листопад.
– Что было, то прошло. Лучше расскажи мне о своей матери. Ты сказала ей, что уходишь из племени?
Остролистая принялась рвать когтями перышко.
– Н-не совсем, - пролепетала она.
Листопад замер.
– Ты хочешь сказать, что она даже не знает, где ты сейчас? А если она думает, что ты погибла?
– Это было бы лучше всего, - прошипела Остролистая. Сейчас она сама не знала, о ком говорит - о Листвичке или о Белке.
– Все так запуталось, - со вздохом призналась она.
– Понимаешь, у меня… короче, у меня две матери.
Она почувствовала, как Листопад насторожил уши.
– Две матери?
– Моя настоящая мать, ее зовут Листвичка, она целительница. По нашим законам целителям нельзя иметь детей, но Листвичка сбежала с Грачом, котом из соседнего племени, а когда вернулась, то втайне ото всех родила меня и братьев. Она испугалась открыть всем правду, поэтому скрыла свои преступления от племени и выдала нас за детей своей сестры, Белки.
Листопад долго молчал. Потом осторожно спросил:
– Как ты думаешь, Белка вас любила?
– Да!
– не задумываясь, ответила Остролистая.
– Правда, Белка очень быстро перебралась из детской в воинскую палатку, ведь кормить нас она не могла, но она все время играла с нами и баловала, как все королевы балуют своих котят. Но она врала нам, понимаешь? Она бы никогда не открыла нам правду, если бы… если бы другой кот не заставил ее это сделать.
– А та… Листвичка, да? Как она к вам относилась?
Остролистая вздохнула.
– Нормально относилась. Она всегда проявляла к нам интерес, но я думала, что она делает это только потому, что мы дети ее сестры. Одно время я даже жила с ней в одной палатке, это было, когда я хотела стать целительницей. Потом я, конечно, передумала, целительство - это точно не по мне. Но Листвичка мне ничего плохого не делала, мне даже нравилось с ней работать…
– Она знает, что вам стала известна правда?
– снова спросил Листопад.
– Да, - кивнула Остролистая, вспомнив свой последний ужасный разговор с целительницей.
– Я… я сказала, что своими преступлениями она заслужила смерть, а она… Она ответила, что уже наказана всей своей жизнью.
Остролистая замолчала и посмотрела на остатки растерзанного пера, валяющегося у нее под лапами.
– Знаешь, что я думаю?
– осторожно спросил Листопад.
– Мне кажется, обе эти кошки очень сильно вас любили. И вообще, две матери - лучше, чем ни одной, верно? Что бы ты ни натворила перед тем, как сбежать сюда, они все равно не будут счастливы, считая тебя погибшей. Это ты наговорила сгоряча, ты сама так не думаешь. Нет, они будут тебя оплакивать, а в глубине души верить, что ты жива и в безопасности.
– Наверное, - нехотя согласилась Остролистая. Она смела лапой остатки пера.
– Но как они могли жить со всеми этими гадкими тайнами? Ведь правда важнее всего на свете! Правда и закон.
– Нет, не всегда!
– покачал головой Листопад.
– Порой коты лгут не от того, что порочны в душе, а потому, что считают, будто так будет лучше для других. Например, твои матери могли верить, будто своей ложью они защищают тебя и твоих братьев. Несправедливо винить их в том, что они слишком сильно тебя любили.
Он погладил Остролистую хвостом по плечу, а она снова легла на подстилку.
Возможно, Листопад был отчасти прав - Белка и Листвичка любили и ее, и ее братьев. Но их любовь с самого начала была омрачена и испачкана ложью… А теперь все зашло слишком далеко, из-за тайн пролилась кровь. Она, Остролистая, убила Уголька только для того, чтобы навсегда сохранить позорные секреты Белки и Листвички.
«А потом я поняла, что не смогу жить с этой ложью, поэтому выложила все на Совете перед всеми четырьмя племенами… Выходит, Уголек погиб зря, а я из защитницы племени превратилась в убийцу».