Неравная игра
Шрифт:
— Послушай, пупсик. Я понимаю, что у тебя работа, но, повторяю, Билл хороший парень. Брось это дело.
Ну уж нет, пока я не собираюсь ничего бросать. Похоже, настало время прибегнуть к безотказному средству — эмпатии.
— Скажите, Клемент, вы где выросли?
— Как и ты, на северном берегу.
Его ответ застает меня врасплох.
— Откуда вы знаете, что я из северного Лондона?
— У тебя высшее образование?
— Да, я закончила университет.
— Но из рабочей семьи?
— Хм, да.
—
А эта гора мяса, оказывается, отнюдь не лишена мозгов и наблюдательности. Давным-давно, когда меня еще волновало, что думают обо мне другие, трущобный говорок был для меня настоящим крестом. В колледже и университете я старалась тусить со студентами с правильным выговором в надежде в конце концов его перенять. До сих пор мне казалось, что это мне удалось.
— Ладно, мистер умник, вы меня раскусили. Я живу в Килберне, но выросла в Харинги.
— Можно вывезти девушку из Лондона… Так?
— Пожалуй. Ну а вы — у вас что за история?
— Длинная… и сложная.
— Я не спешу.
Клемент прихлебывает пиво и отвечает:
— Как-нибудь в другой раз.
Что ж, зайдем с другой стороны.
— Могу я тогда поинтересоваться, чем человек вроде вас зарабатывает себе на жизнь?
— Да чем придется.
— Весьма смутный ответ.
— Дай жизнь у меня довольно смутная.
— Уже вижу. Но, насколько понимаю, вы не из тех, кто работает от звонка до звонка?
— Что верно, то верно.
Его руки говорят о том же, эдакие заскорузлые грозди бананов с бессчетными шрамами.
— Что-нибудь связанное с охраной?
— Типа того.
— Для гастролирующих групп?
— С чего ты взяла?
— Да хотя бы из-за вашего наряда. А уж когда я видела в последний раз такие потрясающие баки, и не припомню. Дайте угадаю: работаете в охране старых рок-групп вроде «Ху» или «Лэд Зэппелин»?
Вместо ответа Клемент снова потягивает пиво и со скучающим видом оглядывает паб.
— Хотя бы тепло? — не унимаюсь я.
— Я решала, — смягчается он наконец. — Среди прочего.
— О, как интересно. И что же вы решаете?
— Проблемы.
— И что, у мистера Хаксли возникла проблема, которую он хотел решить?
Ход рискованный, однако момент мне представляется весьма подходящим.
— Слушай, ты оставишь его в покое или нет?
— Пыталась. Не получается.
Внезапно великан подается вперед, положив руки на стол.
— Ты веришь в судьбу? — спрашивает он.
— Вообще-то, нет.
— И я не верил, но вот что тебе скажу: сдается мне, ты следила сегодня за мной не без причины, но вовсе не из-за Билла Хаксли.
— Что-что? Да нет же, именно из-за него!
— Это ты так думаешь, а я готов поспорить, что по другой причине. Просто ты пока ее не знаешь.
Что это было, самое низкопробное заигрывание
— Да, конечно, — фыркаю я. — Спасибо большое, но о судьбе у меня имеется собственное представление.
Клемент лишь вскидывает брови и залпом допивает пиво.
— Ну это мы еще поглядим. Ладно, мне пора.
— Что? Подождите…
Он встает и закидывает рюкзак на плечо.
— Пора назад, пупсик. Дела, дела.
— Куда назад?
— В Лондон.
— Так и мне туда! Мы сможем продолжить наш разговор в поезде?
— Если хочешь, садись рядом, но мне нужно вздремнуть. Сегодня ночью у меня работенка.
Прежде чем я успеваю подняться, он уже двигает к дверям. Допиваю вино и спешу за ним.
Спешить приходится до самой платформы.
— Спасибо, что подождали, — задыхаясь, шиплю я.
— Поезд будет с минуты на минуту. Не хотел его пропустить.
В подтверждение его слов действительно показывается состав.
Минуту спустя мы уже сидим друг напротив друга в душноватом вагоне. Клемент устраивается поудобнее, явно намереваясь проспать всю дорогу до Лондона.
— Прежде чем вы заснете, можно еще один вопрос?
— Только быстро.
— То, что вы искали здесь… Это было в книжном магазине?
— Не знаю. Возможно.
— И что же именно?
— Это уже второй вопрос.
— Да бросьте, Клемент.
Он глубоко вздыхает.
— Книга, раз тебе так хочется знать.
— И вы тащились сюда ради какой-то книжки? Вы об «Амазоне» слыхали когда-нибудь?
— Я же не полный идиот. Это река такая, в Южной Америке.
— Ха-ха, очень смешно.
Великан моего веселья не разделяет и с каменным лицом отворачивается к окну.
— Что за книга-то?
— Библия, — бурчит он.
— Вы не производите впечатление верующего человека.
— Ну да, такой вот я, полный сюрпризов.
Клемент откидывается на спинку и закрывает глаза, давая понять, что разговор окончен.
Лично у меня засыпать в транспорте никогда не получалось, ни в каких его видах, потому я сосредотачиваюсь на сочинении сообщения Дэймону — мол, подвернулось кое-что интересное, — после чего под аккомпанемент посапывания великана погружаюсь в созерцание мелькающих за окном пейзажей.
Время от времени, однако, взгляд мой помимо воли отвлекается на нового знакомого. Не погрешу против истины, если назову его чудаковатым, и вкупе со свойственной ему грубоватой прямолинейностью это странным образом ободряет. Чего не скажешь о категорическом отказе говорить о Уильяме Хаксли. Уму непостижимо, с какой это стати человек из низов готов защищать богатого политика-консерватора, пускай и бывшего. Если, конечно, Клемент не говорит правду и говорить действительно не о чем.