Нераздельные
Шрифт:
Каждый предмет помечен числовым кодом, ничего не говорящим Коннору.
«Взрослые плюрипотентные клетки», — сказала Соня. Он попал в нужное место, но метки предназначены для исследователей, а не для вора, собирающегося стибрить их материалы.
У Коннора с собой большая хозяйственная сумка, в которую поместится целая уйма образцов. Он решает взять только стазис-контейнеры — культуры из пробирок или чашек Петри, скорее всего, не выдержат температурных перепадов при перевозке. Он начинает набивать сумку — ни дать ни взять Гринч, крадущий Рождество — как
— Стоять! — приказывает Коннор, видя, что человек собирается дать деру и позвать охрану. — Я вооружен. — Юноша засовывает руку в карман куртки.
— Н-неправда, — дрожащим голосом заявляет лаборант, видимо, посчитав слова Коннора пустой угрозой.
Коннор вынимает пистолет, доказывая, что вовсе не блефует.
У лаборанта отвисает челюсть, он пытается с хрипом втянуть в себя воздух на манер Гундоса — старого товарища Коннора, страдавшего астмой.
И вдруг Коннор соображает, что конфронтации можно избежать. Как указывала Соня, транк больше не прерогатива юнокопов. Он может также стать лучшим другом расплета.
— Извини, мужик, — говорит Коннор, — но придется послать тебя в Транкистан.
Он нажимает на спуск и… оружие дает осечку. Не заряжено! Коннор всматривается в пистолет — это не тот, что дала ему Соня. Это пистолет Бо! Тот самый, который разрядила Риса.
«Черт!»
— Погоди! Я тебя узнал! Ты Беглец из Акрона!
«Черт, черт!»
— Не валяй дурака! — говорит Коннор. — Беглец из Акрона скрывается у хопи. Новости не смотрел?
— А что новости? Ты здесь, значит, новости врут! Ты же из нашего города, так ведь? Тебя называют Беглецом из Акрона, но жил-то ты в Колумбусе!
Неужто весь Колумбус это знает? Дом Ласситеров теперь местная достопримечательность, что ли?
— Заткнись к чертовой матери, или я тебя…
Коннор прикидывает, не вырубить ли мужика. Это у него бы получилось запросто, но, пожалуй, стоит подождать — интересно, чем обернется все дело. Прибегнуть к крутым мерам он всегда успеет.
Лаборант лишь сопит, не отводя взгляда от непрошеного гостя. Ни тот, ни другой не шевелятся. Наконец мужчина произносит:
— Тебе не эти образцы нужны — они уже дифференцированы. Возьми вон те, с дальнего конца.
Такого Коннор не ожидал.
— Почем ты знаешь, что мне нужно?
— Беглецу из Акрона могла бы здесь понадобиться только одна вещь — плюрипотентные клетки. Чтобы строить органы. Но ничего из этого не выйдет. Технология выращивания органов потерпела полное фиаско, все исследования ни к чему не привели.
Коннор не отвечает — но его молчание говорит само за себя.
— Тебе что-то известно, да? — В порыве воодушевления лаборант даже осмеливается сделать шаг вперед, позабыв свой страх. — Ты что-то знаешь, иначе не пришел бы сюда!
Коннор оставляет его вопрос без ответа. Он обеспокоен тем, что его намерения, оказывается, так легко разгадать.
— У той двери, в дальнем конце?
Лаборант кивает. Коннор шагает в указанном направлении. Одним глазом все время следя за лаборантом, он выгружает содержимое сумки и наполняет ее контейнерами из последнего в ряду холодильника.
— Есть одна проблема, — сообщает лаборант. — Весь наш биоматериал состоит на учете. Если что-то пропадет, руководство тут же получит рапорт. Наверняка нам тогда сократят финансирование.
Коннор кивает на стеклянные осколки у передней двери.
— А что было в этих колбах?
Лаборант перехватывает его взгляд.
— Биоматериал. — Он вскидывает голову и улыбается, раскусив замысел Коннора. — Чертовски много биоматериала. Ну и влетит же мне, что уронил. И что позабыл его взвесить, перед тем как выкинуть.
— Да уж, — соглашается Коннор. — С кем не бывает. — Он загружает сумку под завязку, а закончив, видит, что лаборант занял место у выхода и выглядывает в прорезанное в двери окошко, как будто стоит на стреме.
— Ну что… — произносит Коннор, — меня тут не было, так ведь?
Лаборант кивает.
— Это будет наша тайна, — говорит он. — Только с одним условием.
Коннору это не нравится. Что еще за условие? Сейчас как потребует чего-нибудь невозможного…
— Чего ты хочешь?
И тогда лаборант робко просит:
— Можно… можно пожать тебе руку?
Коннор смеется — такого он никак не ожидал. Ему встречалось немало восторженных поклонников среди подростков, но этому-то старикану не меньше тридцати! Однако он тут же замечает, что его смех смутил «старикана».
— Ладно, забудь, — бурчит лаборант. — Это было глупо.
— Да нет, все нормально. — Коннор осторожно приближается к нему и протягивает руку. Лаборант сжимает ее в своей, мокрой и холодной.
— Расплетение многим не по душе, — заверяет он, — люди просто не знают, как его остановить. — Он переходит на шепот: — Но если у тебя есть задумка, найдутся те, кто пойдет за тобой. Не все, но… думаю, наберется достаточно.
— Спасибо. — Коннор теперь рад, что не транкировал мужика. Хотя Бо он все равно задаст за подмену оружия.
Коннор выскальзывает из комнаты, а лаборант принимается за уборку, счастливо насвистывая себе под нос.
«Многие хотят остановить расплетение», — сказал лаборант. Коннор слышит это не первый раз. Может быть, если ему будут повторять эти слова почаще, он тоже в них поверит.
21 • Риса
По дороге домой они чувствуют себя настоящими триумфаторами. В машине гремит музыка, и у ребят возникает ощущение, будто они нормальные подростки, такие же, как все. И хотя Риса понимает, что это лишь иллюзия, она счастлива — пусть на короткое время она перестает быть «единственной и неповторимой Рисой Уорд».