Неразрешимое бремя
Шрифт:
— Давай я тебе хотя бы заварю трав?
— Не надо. Сегодня мне нужна ясная голова.
Уже возле двери он недовольно пробурчал.
— Можно подумать, она у тебя когда-то вообще была!..
— Антон!
— Ну что еще?
— Во-первых, я все слышала. А во-вторых, скажи… — я замялась. — Отшельник же правда существует? Он ведь не?..
Вопрос повис в воздухе, и я с замиранием сердца ждала ответа. Антон покачал головой и терпеливо ответил:
— Отшельник действительно существует. Я его видел. Я тоже существую, я не твоя мара. Еще реально
— Довольно, спасибо.
Я взглянула в зеркало, в котором отражался магистр Солмир. Вид старца был безмятежным, он сидел в кресле и читал книгу, лишь изредка поправляя съезжающие на нос очки. Разговаривать с ним было бесполезно. Но… Я вздохнула и отправилась в подвал. Посмотрю, наконец, что за библиотеку собрал профессор Кривож.
К вечеру беспокойство усилилось настолько, что я с досадой отшвырнула книгу по истории Святого Престола, которую пыталась читать. Я просматривала ее в глупой надежде найти подсказку, что могло быть украдено из хранилища. Надо будет заехать к инквизитору. Он едва ли передумал, уговаривать его поехать со мной нет сил и желания, но попробовать разузнать о происшествии стоит.
Пиона уже наловчилась и зашнуровала на мне корсет за считанные минуты. Тем более, и затягивать сильно я не просила.
— Как провела время с Мартеном? — поинтересовалась я у девушки. — На первый робкий поцелуй я, конечно, и не надеюсь, но все-таки?..
Пиона покраснела.
— Нет. Мы просто говорили.
— О чем? Волосы забери наверх, не забудь серебряную шпильку, она в шкатулке.
— Ну, он рассказывал про стрекозу… Я вам сделала больно, госпожа? Простите, я…
Гримаса боли на моем лице должно быть здорово напугала ее.
— Опять болтал про полеты? Ладно, ты главное его слушай да поддакивай. Не вздумай спорить. Задавай вопросы, по возможности не слишком глупые. И старайся как можно чаще к нему прикасаться, под любым предлогом. И не делай такое кислое лицо.
Пиона обреченно вздохнула.
— Я попытаюсь.
— Ты не попытаешься, ты сделаешь, милочка. Ты подумала над моим вопросом? Сбоку прядь оставь.
— Каким?
— Что ты бы делала, окажись опять во власти сводника? Или снова пытаешься забыть?
Надо отдать ей должное, в этот раз она держалась лучше. Даже не побледнела.
— Я бы… постаралась сбежать.
— Ответ неверный. Думай, у тебя еще одна попытка. Тень готова?
Пиона закусила губу и нахмурила бровки.
— Да, она вас уже ждет. Госпожа?
— Что?
— Я не знаю ответа. Что я должна была, по-вашему, сделать?
Я встала, разглядывая себя в зеркале. Несколько вызывающе, особенно слишком открытый вырез, но ведь не на воскресную службу собралась. Невольно усмехнулась, представив выражение лица отца Георга, заявись я в таком виде в церковь.
— Единственное, что ты могла сделать, — уступить, — сказала я, промокнув губами облатку и любуясь нежным бальзаминовым оттенком.
— Я не понимаю… Вы же говорили, что я должна бороться.
— Говорила. Бороться, чтобы победить, а не ради самого процесса. Поэтому нестрашно иногда отступить. Ты ничего не могла сделать в той ситуации, поэтому должна была принять поражение и сберечь силы для следующей возможности. И поверь мне, — я обернулась и подмигнула оторопевшей девушке. — Если веришь в победу, то такая возможность обязательно представилась бы.
Небо уже третий день подряд хмурилось к вечеру, обещая прохладу после удушающего дневного зноя. Я мимоходом подумала, что, наверное, стоило захватить шерстяной бурнус, ненавижу мерзнуть, но возвращаться считалось дурной приметой, да и лень было.
— Слушай меня внимательно. Как приедем, походи да посмотри гостей, зарисуй мне тех, кто покажется тебе… — я щелкнула пальцами в воздухе, подбирая слово. — Скажем так, необычными. Если твое внимание привлечет кто-нибудь не из гостей, девушка или кто из служащих, тоже рисуй.
Тень послушно кивнула.
— Госпожа, а зачем вы приказали никому не выходить из дому?
— Потому что они все наказаны, — чуть помедлив, ответила я. Не стоит пугать лишний раз непосвященных. Пусть лучше боится меня. — Из-за тебя. Так что в следующий раз, прежде чем сделать что-нибудь за моей спиной, трижды подумаешь.
— Но ведь они ни в чем не виноваты!
Я не ответила, подумав, что возможно стоит инквизитора припугнуть тем, что по его милости Тень покарана и будет перепродана. Если он не поедет со мной…
Распахнув дверь и направляясь к привратнику, я запоздало вспомнила, что красавчик, возможно, еще не вернулся с Академии. Кивнув мужичку, спросила:
— Господин Тиффано изволил уже вернуться?
Тщедушный привратник скривился при моем виде и буркнул:
— Изволил. И что вам всем от господина надо? Ходют тут и ходют.
Я уже собралась подняться по лестнице, как краем глаза заметила в широком окне остановившийся напротив экипаж. Вышедший из него епископ вместе с церковным служкой, тем самым, которого я ранила в резиденции кардинала Ветре, заставил меня вцепиться в перила. Следом за ними появились несколько послушников, вид у них был решительный. Мысли лихорадочно заметались. Они за мной? Но почему здесь? Или же?..
Я подскочила к привратнику, схватила его за грудки:
— Кому всем? Кто еще искал инквизитора?
— Отцепитесь от меня!
— Кто искал, говори быстро. Возможно, у него неприятности.
— Да здоровяк этот, отец Бульвайс. Хамил мне. А с ним еще тип какой-то, косил на правый глаз.
Меня обожгло осознанием того, насколько самоуверенной дурой я была. Кардинал Ветре, чья карьера сановника безнадежно погублена, винит в этом вовсе не меня, заносчивую девицу, впутавшуюся в дознание, а того, кто… Неужели он в такой ярости, что даже готов подставить? Хотя у красавчика просто дар наживать себе неприятелей…