НЕРОН
Шрифт:
Сумасшедший человек боялся за свою жизнь. Он знал свою судьбу несколько часов назад. Взрослый мужчина был напуган им до смерти. Большой босс, работа, выбора нет.
"Святое дерьмо, я видела, как кого-то избили!"
Элль слышала слухи и истории с тех пор, как родилась в Канзас-Сити о том, что это один из мафиозных городов Соединенных Штатов. Однако она думала, что все это было похоже на фильмы: что на самом деле это были просто слухи.
Она заставила себя закрыть глаза и представила босса. Она увидела пожилого, темноволосого,
О Боже, они даже носят костюмы.
Элль знала, что недавно повстречала босса мафии Канзас-Сити: что он был настоящим человеком, избивал и все такое.
"Я в таком дерьме".
* * *
На следующее утро Элль сидела на уроке английского, почти не слушая мистера Эванса, когда он обращался к классу. Из-за всего, что произошло прошлой ночью, она забыла закончить свое эссе. Все утро прошло как в тумане: она даже не могла толком вспомнить, как, черт возьми, она оказалась здесь.
– Элль, Элль, Элль?
Элль посмотрела на мистера Эванса.
– Угу?
– Элль растерялась.
– У тебя есть эссе, чтобы показать его мне?
Элль почувствовала, что все смотрят на нее. Она была уверена, что это только усилит ее издевательства.
– Мое эссе? Нет, извините.
– Элль смотрела, как мистер Эванс переходит к следующему ученику.
Когда мистер Эванс подошел к передней части класса, она заметила пустое место, где вчера сидела Кассандра. Она оглядела класс, задаваясь вопросом, решила ли она сменить предмет.
Хм, никакой Кассандры?
Она восприняла это как благословение, поскольку та никогда не пропускала ни одного школьного дня. Никогда. Если такая девушка, как она, пропустит один день, ей казалось, что она пропустила год своей жизни. Кассандра должна была вмешиваться в дела каждого, поэтому пропустить день означало пропустить что-то потенциально интересное.
Элль все еще казалось, что за ней наблюдают. Она снова оглядела класс: однако, она не смогла найти никого, кто бы торчал снаружи. Не то чтобы она представляла особый интерес, особенно когда мистер Эванс установил строгую политику запрета издевательств в своем классе.
Элль услышала звонок и посмотрела на часы.
Боже, уже следующий урок?
Они с Хлоей собрали свои вещи и направились к двери.
– Элль, можно тебя на секунду?
Элль посмотрела на Хлою и надеялась, что та поняла, что нужно оставаться на месте.
Она подошла к столу мистера Эванса.
– Да?
– Ты не кажешься мне человеком, который терпит неудачу при выполнении заданий.
– Я думаю, что прошлой ночью я подхватила желудочную инфекцию. На самом деле я выполнила первую половину задания перед работой, и к тому времени, когда я вернулась домой, я была слишком уставшей, чтобы закончить. Я приношу свои извинения.
– Элль надеялась, что он ей поверил. Это была чистая правда, за вычетом кровавых подробностей.
– Все в порядке. На самом
– По его заявлению Элль могла сказать, что он верил, что она говорит правду. Он был слишком хорош в том, чтобы отделять правду от лжи.
Что ж, девяносто девять процентов подростков действительно лгут о том, почему у них нет домашней работы.
– Спасибо, мистер Эванс. Я ценю это. - Элль подумала, что он действительно хороший мужчина. Ни один учитель не сделал того, что он сделал для нее и Хлои.
При мысли о Хлое Элль оглянулась, чтобы посмотреть, там ли она. Она не была. Черт, зачем ей это делать?
Элль пора было уходить. Она направилась к двери.
– Не позволяй этому случиться снова, Элль.
– Элль было наплевать на его прощальные слова. Она вышла за дверь и направилась прямо к Доктору Кэлу.
Лучше бы ее задница добралась до класса.
Мчась слишком быстро, Элль почувствовала, как кто-то врезался в нее. Она так беспокоилась о Хлое, что забыла проверить, кто был в холле, чтобы испортить ей день.
Когда Элль почувствовала руки на своей талии, поддерживающие ее, ей пришлось поднять глаза, чтобы увидеть, кто собирается обвинить ее в том, что она их ударила. Нерон. Великий из всех тут.
– Прости, я не хотела...
– Почему ты извиняешься?
– За всю ее школьную жизнь он ни разу не признал ее, не говоря уже о том, чтобы сказать ей хоть слово. Более того, в тот момент его руки все еще держали ее за талию. Она также поняла, что вблизи его голос был глубоким. Ей не нравилось находиться так близко к нему: она попыталась отступить, но он не отпускал ее.
– Скажи мне, почему ты извинилась, и я отпущу тебя.
Она посмотрела на него, боясь, что он может причинить ей боль, но на его лице не было злобы. Он просто выглядел искренне любопытным. Она действительно не знала, что сказать: отчасти потому, что не знала, почему извинилась, а другая ее часть была сбита с толку его красивым лицом и глубоким голосом.
– Я... я не знаю, почему я извинилась. Наверное, это был инстинкт.
– Она говорила ему в грудь: она не могла смотреть на него в такой близости и прямо говорить.
Через несколько секунд она почувствовала, как его руки опустились, и поклялась, что, прежде чем он отпустил ее, его руки произвели огромное и очень глубокое впечатление. Она снова посмотрела на него. У него были по-настоящему зеленые глаза. Она никогда раньше не видела натуральных зеленых глаз.
– Сделай мне одолжение и не извиняйся ни перед кем, кто не заслуживает извинений. Поняла?
– Он потребовал от нее ответа.
Ей не нравились требования.
- Значит, ты не заслуживаешь извинений?