Нерождённый
Шрифт:
Прижимаю ладонь к её упругой попе, но Асуми почти резко отстраняется:
— Я не могу, господин.
— Хорошо, — опускаю руку и оставляю её на колене девушки — надеюсь, это не запретная зона.
Движения Асуми сначала медленные, становятся всё более быстрыми и я не в силах больше сдерживаться кончаю.
Она встаёт и я чувствую свой запах. Свой запах на её руках.
— Прости, — говорю я.
— Нет, не извиняйтесь! Мне было очень приятно вам помочь, господин.
— Ты очень добра, Асуми.
Она скрывается за пологом
Глава 2
Вот и всё — я могу встать. Кайоши волшебник… или даже больше. Осторожно вылезаю из палатки в ночь и оглядываюсь.
Костёр, уже потухший, тлеет одним широким пятном, изредка потрескивая последними угольками.
Рядом, вокруг него, с десяток небольших палаток. Судя по тишине вокруг — если не обращать внимания на вой незнакомых зверей поблизости — в лагере все спят.
И никакой охраны? Эти места, не кажутся спокойными если вспомнить что я сам лишь чудом остался жив сегодня.
Где–то совсем близко раздаётся вой похожий на вой волка.
Но это не волк — я видел настоящих волков. И даже убивал их.
Вот и он.
Вернее — оно.
Существо похожее на человека без кожи и с вывернутым телом. Стоит на четырех лапах и скалится разглядывая меня.
Ближе не подходит и это странно. Потом замечаю что в шаге от него оструганная ветка на которой болтается на ветру листок с выписанными от руки символами. Примерно такими же, какими мне лечил ноги Кайоши.
И эта ветка не одна — весь лагерь окружён ими.
Обереги?
Подхожу ближе и когда до твари остаётся один шаг присаживаюсь так чтобы заглянуть ей в глаза.
— Я бы убил тебя, — шепчу показывая ей свои пустые ладони, — но у меня нет оружия. А без него я не умею убивать, тупое ты ублюдочное животное.
Протягиваю ладонь и хлопаю по морде.
Тварь взвивается стараясь отхватить мне пальцы, но не успевает. Быстрая пасть щёлкает зубами разбрызгивая слюни вокруг.
Отступаю на шаг назад — кто знает как работают эти обереги.
— Я вернусь, — говорю я. — Подожди.
Она воет, протяжно, зло, заливаясь слюной.
Иду к костру, пинаю ногой угли заставляя их проснуться, затем оглядываюсь.
Вот, то, что мне нужно.
Нож.
Длинный, прочный и вроде бы острый. Лежит вместе с ложками на огромном камне неподалёку.
Вытираю лезвие о серые штаны которые не забыл нацепить на себя перед тем как вылез из палатки и иду обратно.
Уродская нечисть ждёт меня, внимательно следя за каждым шагом. Подхожу и присаживаюсь там же, где уже сидел когда болтал с ней.
— Это ты была там в реке? — киваю в сторону бьющейся о камни где–то совсем близко воды.
Пожалуй, она похожа на гиену. Гиену с которой кто–то не поленился содрать всю кожу.
Вот только глаза человеческие. И морда — в ней есть что–то от человека… только не понять что именно.
Тварь ведет носом так, будто пытается понять то, что я ей говорю.
— Там, — я взмахиваю рукой показывая, — кто–то из вас сегодня почти задрал меня.
Она ведет мордой вслед за моим жестом и тем самым подписывает себе приговор. Нож заходит аккуратно в горло, а через него в мозг.
Она бросается на меня еще не веря в то, что это тонкое лезвие слишком быстро высасывает из неё жизнь.
Несколько секунд и она бьётся в агонии в пыли передо мной.
Достаю нож из горла и делаю аккуратный надрез на груди уже мёртвого зверя. Надрез сначала неглубокий — не хочу сейчас забрызгаться кровью. Придётся спускаться к реке, а мне не хочется.
Нажимаю на рукоять и лезвие послушно уходит глубже, раскусывая рёбра.
Хороший нож. Острый.
Вот и сердце. Я не буду его трогать — просто хочу взглянуть на него через узкую щель между рёбрами — старая привычка. Даже не помню откуда она у меня взялась.
— Господин?! — голос Асуми за спиной заставляет обернуться.
Стоит испуганная с ужасом смотрит на мои руки залитые кровью.
— Я не ранен, — поднимаю ладони так чтобы она видела — я и правда не ранен. Иди спать. Я хочу побыть один.
— Что это за мир? — спрашиваю я ночное небо раскинувшееся над моей головой. Небо и звёзды. Они молчат, но я всё же надеюсь услышать ответ.
– 2340 год от Рождества Христова, — отвечает мой убийца. То, что он где–то рядом я и не сомневался. И сейчас когда вышел за пределы лагеря, к берегу реки в которую меня сегодня чуть не утащили навечно.
Сейчас здесь стоят обереги и я стараюсь за них не заходить.
— Мне это ни о чём не говорит.
— Это прошлое. Примерно за двести лет до твоего времени, Иниро.
— Я вернулся в прошлое?!
— Да. Примерно за двести лет до своего странного рождения, в котором ты не родился.
Вся эта тема про «не родился» мне не слишком приятна. Не то, чтобы я считаю это чушью, но… да, я считаю это чушью. Или, по крайней мере, не слишком важным.
— А что это за страна? Восточный Альянс?
В моё время всем заправляет Восточный Альянс. Всей планетой. Оставляя лишь крупицу власти протекторатам вроде Старой Америки или Африканского Союза.
— Не совсем. Это бывшая территория России.
России? Первый раз слышу такое.
— Россия?
— Да. Ты не можешь знать — этой страны уже нет больше трёхсот лет.
Пожимаю плечами — страны появляются и исчезают. Это нормально. Право сильного еще никто не отменял.
— Мне нужны те, кто уничтожил эту страну… и весь мир, — говорит голос. — Их–то ты и должен убить.