Неру
Шрифт:
Политические взгляды самого Джавахарлала пока еще достаточно расплывчаты. Вступив в Конгресс в 1912 году, он не принимает активного участия в его деятельности. Считая себя в те годы «чистейшим националистом», Джавахарлал явно симпатизирует крайним, хотя и не одобряет политики насилия, которую проповедуют многие из них.
Нельзя мириться с существующим положением, необходимо занять более наступательную, более боевую позицию по отношению к чужеземным властителям, внушал он себе. А какую позицию? Кто будет рядом? На кого опереться? Вопросов много, ответов на них Джавахарлал пока не находит.
Интерес к философии приводит его к трудам Бертрана Рассела, который на долгие годы
Он пристально следит за развитием обстановки в мире, а она, как никогда, накалена.
После нападения Италии на Турцию и последовавшей за этим оккупации итальянскими войсками Триполи, Киренаики и островов Додеканес разразились Балканские войны 1912 — 1913 годов. Все симпатии индийцев, особенно исповедующих мусульманскую веру, на стороне Турции. Для оказания помощи туркам из Индии даже направлена медицинская миссия.
Под зеленым знаменем панисламизма в стране оживает мусульманское движение. Им руководит Мусульманская лига, созданная под покровительством англичан. Колонизаторы, верные своему принципу «разделяй и властвуй», всеми способами стремятся противопоставить национальные интересы индусов и мусульман, столкнуть их, расколоть индийский народ на два враждебных лагеря, ослабить силы, представляющие сколько-нибудь значительную угрозу для британского владычества в Индии.
В Сараеве звучат выстрелы восемнадцатилетнего серба Гаврилы Принципа. Они отзываются грохотом артиллерийских канонад, разрывами бомб, мин, снарядов на всем Европейском континенте. В августе 1914 года Европа становится ареной жесточайшего столкновения крупнейших империалистических держав, жаждущих перекроить карту мира в своих интересах.
Сражения первой мировой войны разворачивались вдали от Индии. Эта война была непонятна и чужда индийскому народу. Симпатизируя Турции, индийцы не испытывали никакой вражды и к ее союзнице Германии. Однако, являясь частью Британской империи, «ферзем на шахматной доске Англии», как выразился бывший вице-король лорд Керзон, Индия оказалась вовлеченной в одну из самых грандиозных и кровопролитных войн, которые только знало человечество.
Идея войны была противна сознанию Джавахарлала, он не отдавал предпочтения ни Англии, ни Германии, хотя среди части его знакомых преобладали прогерманские настроения, что объяснялось не столько симпатиями к правительству кайзера, сколько желанием видеть своих поработителей-англичан посрамленными. Из стран, участвовавших в войне, наибольшее сочувствие вызывала у Джавахарлала Франция. Он считал, что Франция несет на себе главную тяжесть борьбы с Германией и что «именно французы ценой чудовищной гибели молодых жизней дали отпор германской военной машине». Кроме того, Неру всегда испытывал живейший интерес к истории и культуре французского народа.
Лелея надежду, что за проявленную верность интересам короны не замедлит последовать вознаграждение, ряд деятелей Национального конгресса призывает к поддержке Англии в войне.
Тем временем власти разглагольствуют о демократии, свободе, даже о правах наций на самоопределение. Их туманные, чисто в манере британских политиков заявления о том, что-де после войны Англия будет рассматривать свое отношение к Индии «с новой точки зрения», окончательно убеждают мечтательно настроенных конгрессистов: вот она, награда! Индии будет даровано самоуправление в рамках Британской империи! Посулы англичан действуют
— Всеми силами поддерживайте правительство его величества в час тяжелых испытаний, — призывает он индийцев.
Джавахарлал подает заявление о зачислении его в индийские войска обороны, создаваемые по образцу европейских. Он участвует в работе аллахабадского комитета по вербовке рекрутов; такие комитеты открывались в каждом городе, в каждой деревне. Не последним доводом в пользу участия Джавахарлала в вербовочной кампании была его убежденность в том, что молодежь Индии должна получить военную подготовку и научиться хорошо владеть оружием.
Почти полтора миллиона индийцев сражались в Месопотамии, Сирии, Палестине, в вязких песках Аравийского полуострова, обороняли Египет, воевали в Африке, Иране, Афганистане.
Англичане использовали Индию не только в качестве поставщика «пушечного мяса». Из нее хищнически выкачивали сырье, продовольствие, деньги. В Англию и страны Антанты шли пароходы, груженные тысячами тонн марганцевой руды, слюды, селитры, закупленных в Индии по смехотворно низким ценам. Индийских крестьян, полуголодных, полунищих, принуждали за бесценок продавать продукты их каторжного труда — пшеницу и чай, копру и джут.
Колонизаторы не ограничивались вывозом только природных богатств Индии. Ограбление страны принимает все более крупные размеры: англичане демонтируют и вывозят сотни километров железнодорожной колеи, тысячи метров мостовых конструкций, на фронт переправляются десятки паровозов, тысячи вагонов. Флотилии на реках Тигр и Евфрат комплектуются из судов, перегнанных с индийских рек.
Все промышленные предприятия Индии работают на нужды войны. Первый в стране металлургический завод, который основал предприимчивый Джамшеджи Тата (впоследствии он станет одним из крупнейших индийских промышленников), почти всецело обеспечивает потребность в рельсах для поспешно создаваемой англичанами сети железных дорог на фронтах Ближнего Востока. Индийские текстильщики отправляют британским войскам и войскам их союзников десятки тысяч комплектов армейского обмундирования, палатки, одеяла.
Непомерной тяжестью давят на плечи простого индийца увеличенные почти вдвое налоги. К каким только ухищрениям не прибегали колонизаторы, чтобы умножить свои доходы! Миллионы фунтов стерлингов поступают из Индии в метрополию в качестве «даров на ведение войны» или в виде «военных займов».
У одного британского лорда были все основания заявить при оценке значения помощи Индии странам Антанты и в первую очередь Великобритании: «Без Индии война очень сильно затянулась бы, если, конечно, ее вообще можно было бы выиграть без ее помощи».
К такому же выводу постепенно приходит и большинство индийских националистов. Война вызвала рост национального самосознания. Всю страну облетают пылкие слова Энни Безант: «Если такой маленький народ, как буры, борющийся с Британией, заслуживает свободы, то индийцы, борющиеся за Британию на основе своей древней традиции, тем более достойны свободы».
Политическая жизнь в Индии постепенно возрождается, после шестилетнего застоя вновь начинает набирать силу антиколониальное движение. Тилак и Гокхале ведут переговоры о возможном участии крайних в деятельности Конгресса. Проявляет интерес к сотрудничеству с Конгрессом и Мусульманская лига, новое руководство которой во главе с Мухаммедом Али Джинной, недовольное враждебной политикой Англии в отношении Турции, поддерживает требование о предоставлении Индии самоуправления и на этой основе готово выступить вместе с конгрессистами.