Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия
Шрифт:
В первый момент он вздрогнул от неожиданности, после чего едва слышно хмыкнул, одним неуловимым движением вдруг усадил меня себе на колени в кольцо своих рук и одарил невесомым поцелуем в макушку. Устроился повыше на подушках и накрыл нас обоих одеялом.
— Уверена, что в самом деле хочешь знать все?
Его проникновенный шепот, в котором угадывалось едва слышное волнение, что-то затронул внутри меня, заставив сглотнуть внезапно возникший в горле ком, и я лишь поспешно кивнула, прислушиваясь к гулко колотящемуся в его груди сердцу.
И Аркенус заговорил, все так же крепко прижимая меня к себе, рассеянно поглаживая
Его голос был пропитан неимоверной тоской, когда он рассказывал о задиристом светловолосом эльфе, с которым они умудрились подраться в первый же учебный день в Академии, чтобы повторно отмутузить друг друга уже позже, отрабатывая положенное за драку в Академии наказание. И Арка тогда совсем не смутило, что перед ним наследный принц эльфов. Впрочем, и сам Айвэндин воспринял ершистого полукровку как равного противника.
А я только сейчас поняла, что от своих родных он сбежал, будучи еще совсем мелким подростком, едва ли намного старше Мартина. Еще один недолюбленный ребенок…
Так началось их негласное соперничество. Каждый пытался доказать другому, чего стоит на самом деле, соревнуясь во всем, чем только можно, доводя этим до истерики преподавателей, которым эти двое срывали занятия.
Сложно сказать, в какой момент это все перетекло в крепкую дружбу. Возможно, когда Айвэндин внезапно для всех в столовой врезал в нос одногруппнику, вздумавшему позубоскалить на тему происхождения Арка, списав все на свое плохое настроение. А может, раньше, когда Арк предложил тому позаниматься с ним после уроков и научить строить порталы, которые никак тому не давались, ибо «соперничать с неумехой скучно».
К выпускному курсу эти двое стали в самом деле неразлучны. И когда Айвэндин взошел на престол, никто особо не удивился, что Аркенус стал его советником…
— Он верил, что если править достойно и справедливо, в королевстве никогда не будет никаких склок, оно будет только процветать. Да и я, дурак, поддался его увещеваниям, потерял бдительность… — на этих словах Арк замолчал, судорожно вздохнув.
— Как это случилось? — все же подала я голос, когда молчание затянулось.
— Иногда после особо тяжелого дня мы с ним могли посидеть за бутылкой вина на террасе с видом на море, ведя праздную беседу. Иногда даже без разговоров, просто наблюдали, как солнечный диск плавно, но неуклонно опускается за горизонт… В тот вечер нам не суждено было увидеть этот момент. В вине был яд.
Последнюю фразу он почти прошептал, прижав меня еще крепче к себе, вновь взглянув призраку прошлого прямо в лицо.
— Айвэндин даже не успел ничего понять. Просто в какой-то момент бокал выпал из его ослабевшей руки, а в глазах навеки застыло по-детски беспомощное удивление. Это последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание. Те, кто затеял покушение, собирались одним махом убить и короля, и его советника. И им бы это удалось: после принятого яда я некоторое время был беспомощнее котенка, но они совершили ошибку… — закончил он ледяным тоном и я скорее почувствовала, чем увидела, как на его губах промелькнула неприятная усмешка.
Невольно зябко передернулась и меня тут же успокаивающе погладили по плечам.
Тяжелый вздох и Арк продолжил:
— Они решили, что будет очень удобно повесить это преступление на меня, а после казнить, как того, кто убил своего короля. Первые дни я ведь даже не приходил в себя, рискуя не дожить до суда. Но он им особо уже и не был нужен, какая разница, когда и как я умру, если почти каждый уже знал, что именно я пытался свергнуть Айвэндина и захватить власть? Пока они разносили эту клевету по всем углам, обеспечивая себе, как они считали, широкую ровную дорогу к трону, я метался в беспамятстве, борясь с ядом, все еще текшим в моей крови…
Перед моим взором проносились картины прошлого моего темного властелина. Как наяву увидела еще теплое тело эльфийского короля, чьи светлые волосы трепал равнодушный ветер, а в глазах отражался последний для него закат. И лживые ухмылки тварей, сделавших это, которые они прятали за скорбными масками, щедро расплескивая деготь лжи. И бледного изможденного Аркенуса, валявшегося без сознания на грязном каменном полу темницы…
Историю пишут победители. Эта история писалась теми, кто слишком рано поверил в свою победу.
Страшно представить, какую ошеломляющую боль испытал Арк, когда все же поборол яд и пришел в себя. Она же трансформировалась в жгучую ненависть и ослепляющую ярость. Гонимый жаждой мести за смерть друга, он в самом деле пролил немало крови, убивая виновных одного за другим…
— Когда я наконец остановился, убив последнего причастного к покушению, оказалось, что успел заработать себе репутацию узурпатора, жестокого тирана, который ради власти уничтожит любого. Моим именем запугивали детей, — у него вырвался горький смешок. — И знаешь, я вдруг подумал, а почему нет? Если им всем плевать на правду, если ни один из них даже не попытался докопаться до истины, почему я должен кому-то что-то доказывать? Им удобнее было верить, что я просто обезумел от жажды власти и решил подчинить себе королевство эльфов, а за ним и другие. И я решил оправдать их надежды, создать империю, стать во главе всего и править жесткой рукой… А заодно удостовериться, что больше ни в одном королевстве не произойдет ничего подобного. Такова моя история. Аркенуса Кровавого. Жестокого тирана. Темного властелина…
— Мне жаль… — прошептала, подняв голову и всматриваясь в его лицо.
Осторожно погладила по щеке, вынудив удивленно моргнуть и перевести на меня взгляд. Его губы тронула грустная улыбка, а в следующий миг Арк перехватил мою ладонь и, бережно поцеловав в запястье, неуловимо изменил положение, так что я по-прежнему сидела у него на руках, но могла беспрепятственно смотреть ему в глаза, не задирая голову.
— Это было давно, — хмыкнул он, глядя на меня с непонятной эмоцией в глазах.
— Но здесь все еще болит, я же вижу, — я осторожно приложила раскрытую ладонь к его груди слева, ощущая жар кожи через тонкую ткань рубашки.
Аркенус ничего не ответил, но готова поклясться, в его глазах увидела признательность с едва уловимым облегчением. Похоже, для него в самом деле было важно, как я отреагирую на его рассказ, поверю ли…
— Расскажешь мне о своей империи? Какие королевства в нее входят, какие земли, как далеко она простирается? И вообще об этом мире? — я бесхитростно улыбнулась, склонив голову набок. — Обычно попаданки, если верить книгам, узнают все это в первую очередь, а я вот как-то все не сподобилась.