Несчастная женщина

«Её ограбили третий раз за месяц, – думал Герман, – каждое ограбление происходило недалеко от её дома … вероятно, за ней кто-то следит. И верно, будь я грабителем, то…»

– Молодой человек, вы скоро! – сказал грубый мужской голос.

«Что это? – продолжал думать Герман. – Я опять задумался, я ведь в магазине сижу на стуле в примерочной и продолжаю думать о работе …

В этот момент размышления Германа снова прервались возмущениями тучного мужчины, который ждал, когда освободится примерочная.

– Всё выхожу, – сказал Герман, выходя из кабинки.

– Что же вы так долго примеривали эти ботинки?! – возмутился мужчина.

– Не ваше дело! – ответил Герман, раздражённый тем, что его прервали во время размышлений. – Моё право мерить вещи столько, сколько мне надо. И это туфли, а не ботинки! – добавил он, уже далеко уйдя от кабинки и поставив туфли, не подходящие по размеру, на своё место в магазине.

После магазина Герман решил поехать в офис на работу, где ему предстояло продолжить свои размышления по делу, которое он взялся расследовать за кругленькую сумму. В офисе секретарша доложила, что Марья Викторовна, потерпевшая в этом деле, должна зайти с минуты на минуту. Герман, ничего не отвечая, вошёл в свой кабинет, где застал своего коллегу, Эдуарда Романовича, стройного высокого человека лет пятидесяти двух с редеющими светло-каштановыми волосами и бородкой, которых из года в год седина всё не касалась, с водянисто-голубыми глазами. Он сидел на диване за маленьким кофейным столиком, где пил кофе с круассаном и читал газету.

– Добрый день! – сказал Эдуард Романович.

– Не был бы так уверен, – ответил Герман, снимая верхнюю одежду и направляясь за свой рабочий стол.

– В чём причина? – спросил Эдуард Романович, не отвлекаясь от газеты.

– Заканчивайте пить кофе и давайте работать, – сказал Герман, не обращая внимания на вопрос.

– Надеюсь, вы сегодня никому не грубили? – спросил Эдуард Романович, переходя с дивана на кресло. Оно стояло в противоположном углу комнаты от стола, за которым сидел Герман и перебирал бумажки.

– Сейчас придёт Марья Викторовна, – продолжал Герман игнорировать вопросы.

– Я знаю, – серьёзно сказал Эдуард Романович, кладя ногу на ногу. – Если не хотите отвечать, то давайте поговорим о чём-нибудь стороннем, по размышляем?

– Ладно, давайте, – ответил Герман, пристально глядя в глаза своему коллеге, прожигая их своим пронзительным взглядом. – Меня вот беспокоит один человек…

– Хорошо, продолжайте, – с интересом сказал Эдуард Романович, поправляя свои большие очки в роговой оправе.

– Этот навязчивый человек любит задавать много не нужных вопросов…

– Ах, ясно о ком вы, – сказал Эдуард Романович.

– И главное дело не в том, что я с ним работаю, – продолжал Герман, – а в том, что я взял его к себе в детективное агентство на должность своего помошника…

– И в чём же суть претензий? – спокойно спросил Эдуард Романович.

– В том, что он не имеет юридического образования, никогда не работал следователем и не имеет никакого отношения к этой сфере деятельности! – возмущённо перечислял Герман, уже не смотря на оппонента.

– Да, я не имею отношения к… – также спокойно начал говорить Эдуард Романович.

– Вы психолог! – перебил Герман, слегка показывая пальцем на Эдуарда Романовича.

– Верно, – сказал психолог, – я доктор психологических наук, профессор.

Герман встал из-за стола и встал около окна в ожидании того, что сейчас скажет Эдуард Романович, который расслабленно сидел в кресле и таранил взглядом спину своего коллеги.

– Вы сейчас ждёте, что я вам что-то скажу, не так ли? – подметил он.

– Почему вы прекратили работать психологом? – спросил Герман, оборачиваясь.

– Потому что сейчас на рынке труда много психологов, – немного помолчав, сказал Эдуард Романович.

– Неужели вам, профессору, не нашлось работы? У вас ведь была собственная практика, – остывая спросил Герман.

– Была, но я закрыл практику, перестал читать лекции в университете и всё из-за того, что поссорился с «важными» людьми, – сухо ответил он. – Никогда не ссорьтесь с влиятельными людьми.

Герман ничего не говорил и просто смотрел на профессора.

– Посетителей ко мне на приём не было отбоя, – продолжал Эдуард Романович. – Мой метод гипноза был лучший в городе, мне все завидовали, меня все уважали, ко мне приходили за советом и другие психологи…студентам со мной было интересно…а потом я сильно поссорился с коллегами в университете, ушёл оттуда, осталась только практика. Но связи моих бывших коллег настигнули меня и там…пришлось её закрыть…

– И тогда вы пришли ко мне, – сказал Герман.

– И тогда я пришёл к вам, – подтвердил Эдуард Романович. – Я вспомнил, что вы сказали, что обязаны мне и я пришёл просить о работе.

– Верно, вы помогли моей сестре после того случая, – сказал Герман, ложась на диван. – Вы словно дали ей вторую жизнь. Она перестала быть застенчивой, начала общаться с людьми, а не боятся их… Я, правда, вам обязан, хоть это и ваша работа.

– Да ну что вы, – сказал психолог. – Это ведь моя работа. По крайней мере была…

– Ладно! – вскрикнул Герман, садясь на край дивана и хлопнув в ладоши. – Извините меня. Виноват.

– Пустяки, – ответил Эдуард Романович, вставая с кресла и подходя к рабочему столу, который в кабинете был один и за которым всегда сидел Герман. – Вы, наверное, всю ночь думали о деле?