Несчастный случай
Шрифт:
— Послание в бутылке, — пропел он. — Послание в гребаной бутылке!
Его трясло. Голова упала на грудь. Смех сменился всхлипами.
— Кимберли… Рейни, забери меня отсюда. Она так и сделала.
17
В Нью-Йорк возвращались молча; Рейни — за рулем, Куинси — на соседнем сиденье, отвернувшись к окну. Глаза у него были закрыты, но она знала — он не спит. У них оставалось около часа. Рейни не хотелось думать о том, как пойдет разговор. Бедняжка Кимберли, которая только что похоронила старшую сестру. Бедняжка Кимберли, которой
Куинси пора приходить в себя, подумала Рейни, потому что часики уже тикают, а брать тайм-аут в такой игре — непозволительная роскошь.
— Рассказывай, — коротко бросил он.
— Мы нашли машину Мэнди. Я собиралась позвонить тебе утром и сообщить последние новости.
— Кто-то поработал с ремнем безопасности.
— Да. И кто-то был рядом с ней в кабине во время аварии. Это доказывают следы на втором ремне. Кроме того, офицер Эмити нашел несколько волосков на чехле. Их можно использовать как доказательство…
— Доказательство чего? Какого преступления? Того, что человек сидел когда-то в кабине машины Мэнди?
— Мы с этим поработаем. Офицер Эмити — хороший парень, он что-нибудь придумает. А теперь скажи мне, почему ты отправился к своей бывшей именно вчера вечером?
— Беспокоился. Элизабет… Бетти никогда не уходила из дома надолго. Я не мог дозвониться ей целый день, такого раньше не случалось.
— Интересно, знал ли об этом он.
— Возможно.
Куинси наконец повернулся к ней. На его лице отпечатались свежие морщины. На висках стала более заметна седина, как будто в эти последние часы кто-то щедро посыпал их солью. Опытный агент ФБР, человек, всю свою жизнь занимавшийся изучением самых ужасных сцен насилия. Сейчас он отчаянно пытался спасти свою единственную оставшуюся в живых дочь. Помогал ли ему сейчас богатый профессиональный опыт, или знание того, на что способны люди, лишь усугубляло ситуацию? Рейни не могла ответить на этот вопрос.
— Ясно, что некий Тристан Шендлинг старается подставить тебя, — спокойно сказала она. — Покупает машину на твое имя. Маскируется под тебя, появляясь у дома Бетти. Есть и что-то еще, да? Что-то, о чем знаете вы двое, ты и Родман, но о чем вы не сказали местным копам.
— Вся сцена убийства — симуляция. Когда они изучат место преступления, то выяснят, например, что окно в ванной было разбито не снаружи, а изнутри.
— Но ведь осколки лежат в доме, на полу ванной.
— Верно. Однако когда все осколки будут сложены вместе и вставлены в раму, то угол излома стекла покажет, что оно было разбито изнутри. Убрать стекло не трудно, но вот с мелкими осколками ничего не поделаешь. Так что преступник уже находился в доме, когда разбивал окно. И я не сомневаюсь, что когда полиция получит отчет из охранной компании, то узнает, что система сигнализации была отключена.
— Он попал в дом вместе с Элизабет, — пробормотала Рейни. — Тот самый мужчина, подходящий под твое описание. Тот, которого в десять вечера видела соседка.
— Я тоже так думаю. Далее, возьмем само место преступления. Характер и масштабы беспорядка не соответствуют самому преступлению. Следы борьбы в каждой комнате, но след крови, оставленный самой жертвой, в действительности невелик. На мой взгляд, борьба была недолгой. Все остальное — кровь и беспорядок — случилось уже потом.
— То есть он хотел, чтобы сцена преступления выглядела хуже, чем на самом деле.
— Он хотел, чтобы сцена преступления производила
— Тело, — прошептала Рейни.
— Тело, — сухим, отстраненным тоном профессионала аналитика повторил Куинси. — В результате вскрытия суд-медэксперт установит, что жертва была убита довольно быстро, по крайней мере относительно быстро. Свидетельств изнасилования обнаружено не будет, хотя положение тела вроде бы указывает на это. Отсутствие ссадин на запястьях и лодыжках говорит о том, что связывали ее уже после смерти. Подозреваю, что так же после смерти произведено вскрытие живота и расчленение.
— Но зачем?
— Он хотел, чтобы все указывало на нападение сексуального садиста. Но не настоящее, а представленное как настоящее. Такое, которое мог бы совершить эксперт по нaсильственным преступлениям, человек, умышленно убивший свою бывшую жену и знающий, как замаскировать хладнокровное убийство под садистское.
— Дешевый фокус, — заметила Рейни. — Полиция быстро разберется, что к чему.
— Я бы не был в этом так уверен.
— Но остается еще тот неоспоримый факт, что вскоре после убийства на тебе не было ни капли крови, ни синяков, ни каких-либо других следов борьбы.
— Они скажут, что это лишь указывает на более, чем представлялось вначале, контролируемый характер преступления. В канализационных трубах найдут свидетельства того, что преступник умывался после убийства. Зная, насколько предусмотрителен наш не установленный противник, я не удивлюсь, если он, вымыв руки, вылил в раковину какое-то количество крови той же, что и у меня, группы. Или, может быть, у него самого та же группа крови. Откуда мне знать?
К концу этого небольшого монолога в голосе Куинси зазвучали нотки отчаяния.
— Но есть еще записка, — упорствовала Рейни. — Она-то ясно доказывает, что убийство совершено кем-то, чтобы отомстить тебе.
— Записка не поможет.
— Конечно, поможет.
— Нет. — Куинси покачал головой. По губам скользнула знакомая ей невеселая усмешка. — Записка… Видишь ли, Рейни, почерк там мой. Не знаю, как это получилось, но… Как будто этот человек… как будто он — это действительно я.
Кимберли сидела за видавшим виды кухонным столом, пила кофе и старалась придумать, как пережить второй выходной, когда зазвенел звонок. Сосед Бобби, объявив, что останется на ночь у подружки, уже ушел на работу. В результате у нее остался целый свободный день, который надо было как-то убить, и целая квартира для этого занятия. Нужно как следует выспаться. Сделать зарядку. Съесть гору свежих овощей и фруктов. Прочистить голову.
Прихлебывая черный кофе и ощущая на плечах тяжесть очередной бессонной ночи, Кимберли размышляла о том, сколько кварталов надо пробежать, чтобы снова почувствовать себя человеком.
Звонок повторился. Она неохотно встала и нажала кнопку интеркома.
— Да?
— Кимберли, это папа.
О нет! Она ткнула пальцем в кнопку, чтобы открыть входную дверь.
Старое восьмиэтажное здание обходилось без лифта. На то, чтобы подняться наверх, ему потребуется несколько минут. Надо что-то сделать. Набрать десять фунтов. Выспаться сразу за четверо суток. Опрокинуть пузырек витаминов, чтобы придать немного блеска давно не стриженным, давно не мытым волосам. Брюки от старого фэбээровского костюма висели на Кимберли пузырящимся мешком. Из-под надетой на голое тело футболки выступала обтянутая тонкой кожей ключица.