Несчастья бывшего парня

Блэк Шайла

Я подношу бутылку к губам и делаю еще один глоток сочного красного вина.

— Как только я протрезвею, ты уйдешь.

Это меня немного угнетает.

Сколько раз я мечтала, что Уэст придет и скажет, что ему очень жаль? Слишком много. И все же сегодня я тебя не слушаю. Если я позволю себе поверить, что он действительно здесь, чтобы загладить свою вину за то, что ушел в день нашей свадьбы, я снова заплачу. Я и так уже плакала слишком много.

— Эрин.

Он мягко обхватывает меня за плечи.

— Я

останусь, пока мы не поговорим.

От его прикосновения я ощущаю неприятное темное, нежеланное тепло, наполняющее каждый мой мускул и нерв. Оно концентрируется в пульсирующую боль в одном безошибочно узнаваемом месте. Эти ощущения заставляют меня чувствовать себя еще более одурманенной…но я никогда не буду достаточно пьяна, чтобы забыть, что он был причиной самого унизительного, душераздирающего момента в моей жизни.

Этот контакт также доказывает, что он действительно стоит посреди моей спальни, пристально глядя на меня.

— Почему?

В этот день, из всех дней?

— Если ты пришел узнать, действительно ли доверчивая маленькая Эрин все еще разбита поездом, то увидишь, что я в порядке.

Он поднимает выразительную темную бровь.

— Так… это нормально, что ты напилась, надела подвенечное платье и жалуешься на свою печальную сексуальную жизнь с тех пор, как я уехал?

— Ты слышал?

Когда на меня накатывает чувство унижения, я подношу бутылку вина к губам, чтобы еще немного подкрепиться.

Уэст выхватывает его у меня из рук и ставит на комод позади себя, подальше от меня.

— Эрин, нам нужно многое сказать. Дай мне час. Я знаю, что ты мне ничего не должна, но если ты позволишь мне высказать свою точку зрения, я уйду навсегда.

— Конечно, уйдешь. Ты в этом специалист.

Я театрально машу рукой в воздухе.

— Я помню все случаи, когда я “давала тебе час", а ты заставлял мои пальцы сжиматься. Это было потрясающе, я не собираюсь лгать. Но потом, после всего? Бац! У тебя не было ничего, кроме… "Извини, дорогая".

— Эрин…

— Знаешь, скольким людям мне пришлось объяснять наш разрыв? Я сбилась со счета. Сначала я рассказала людям о твоей семейной ситуации, но через некоторое время… что я должна была сказать? Ты не объяснил, почему не вернулся. Поэтому я рассказывала людям, как здорово, что мы поняли, что не подходим друг другу, прежде чем обменялись клятвами. И поделом тебе было бы, если бы я сказала всем, что у тебя свирепый случай герпеса.

Я фыркаю, все еще пытаясь понять, что единственный человек, которого я думала, что буду любить, чтить и лелеять вечно, стоит передо мной.

— Я отослала подарки и отправила в газету опровержение по поводу объявления о нашей свадьбе. Я все отменила — и мне не нужен был твой дурацкий чек. Я порвала его и заплатила за все сама. И раз уж мы здесь, это тоже твое.

Я подхожу к тумбочке и достаю

бархатную коробочку бордового цвета, которую Уэст подарил мне однажды жарким июльским вечером. Тогда в мире все было идеально… я бросаю ее ему сейчас, довольная, что она попала прямо в грудь.

— Забирай и проваливай.

Уэст ловит маленькую коробочку, затем открывает ее и обнаруживает внутри обручальное кольцо, все еще сверкающее и подмигивающее на свету. Оно всегда дразнило меня тем, что свадьба могла стать реальностью, поэтому я давно перестала на него смотреть. Почти.

Он кладет коробочку на кровать.

— Это твое, Эрин. Оставь себе. Я никогда не ожидал, что ты вернешь его.

— Но ведь ты никогда не ожидал, что мне на палец наденут подходящее обручальное кольцо, не так ли? Теперь, когда я знаю, что ты чертовски богат, я думаю, что ты не слишком расстроен тем, что потратил тридцать тысяч на кольцо.

Когда он открывает рот, я отмахиваюсь от его слов.

— Что бы ты ни собирался сказать, мне все равно. Ты и я — древняя история, и ничто не изменит того факта, что ты оказался мудаком, чей лучший талант лежит между простынями.

Я стискиваю зубы.

— Фу, я должна прекратить раздувать твое эго. Если бы у меня была нормальная сексуальная жизнь, это помогло бы, но мне все равно лучше без тебя. Так что просто уходи. Я собираюсь съесть свою пиццу и устроить марафон "Ее звали Никита". Или "Убить Билла". Кровь и кишки заставят меня чувствовать себя лучше.

— Ты ненавидишь жестокие фильмы.

Он и это вспомнил. От этого мне становится еще грустнее. Когда-то я клялась, что мы идеально подходим друг другу.

— Может быть, с тех пор, как я научилась ненавидеть тебя, я полюбила их.

Как только выплевываю эти слова, я захлопываю рот. Черт побери, я не хочу быть агрессивной, эмоциональной или ожесточенной. Выпивка и Уэст, вместе взятые, убили мое самообладание.

Нет, я преодолела это. Где-то в глубине души я понимаю, что веду себя не как взрослая. Мне бы хотелось разозлиться на него и за это. Но это моя вина…с некоторой помощью мерло.

— Мне очень жаль.

Он пронзает меня серьезным взглядом.

— Что я оставил тебя в полном беспорядке. Что не объяснил. Но больше всего мне жаль, что я причинил тебе боль.

Его искренность проникает сквозь мою алкогольную броню. Слезы щиплют мне глаза. Боже, я не хочу снова быть уязвимой перед Уэстоном Куэйдом.

— Хорошо. Извинения приняты. А теперь ты уйдешь?

Он качает головой.

— Я не могу.

— Это мой антипраздник. Я тебя не приглашала.

Я бросаюсь за вином.

Уэст блокирует меня.

— Ты выпила большую часть этой бутылки в одиночку?

— Мне уже больше двадцати одного, и ты мне не папа.

Его челюсть раздраженно дергается.