Несчастья бывшего парня

Блэк Шайла

Я не больше, чем прохожу Эллу, когда меня перехватывает Эхо.

— Ей нужно время для девочек.

У цыпочки-хиппи стальные глаза. Но это ничто по сравнению с моей решимостью.

— Не так сильно, как ей нужно услышать, что моя мать может быть лживой сукой.

Я отталкиваю ее в сторону.

— Извини.

Когда я подхожу к Эрин, она поднимает подбородок и, наконец, смотрит на меня. Ее глаза вспыхивают. Я вижу, как наворачиваются слезы.

Она поворачивается и бежит по коридору. Может, меня должно волновать, кто смотрит эту драму. Но

не волнует. Я понятия не имею, что происходит. И это нужно прекратить.

Хлопнувшая дверь говорит мне, что она ушла в свою ванную — единственное место, где я не должен нарушать ее уединение.

Черт побери!

Щелчок замка пробуждает все мои инстинкты.

— Открой дверь, Эрин.

— Нет.

— Открой эту чертову дверь, чтобы ты могла рассказать мне, что происходит, а я объясню.

— Мне нечего сказать.

Я слышу дрожь в ее голосе. Она плачет.

— Черт возьми, нет.

Меня уже не волнует, что это будет стоить мне десять тысяч долларов и новую дверь. Я пинком открываю эту чертову штуку. Деревянные щепки. Ручка с грохотом ударяется о противоположную стену. Тяжелая деревянная плита криво свисает с одной петли.

А Эрин стоит передо мной с опустошенным видом.

Моя грудь сжимается, когда я бросаюсь к ней и хватаю ее за плечи.

— Что бы ни говорила тебе моя мать, это неправда.

Она опускает голову.

— Я хочу в это верить, но…

— Но в ее устах это звучало хорошо. Я знаю. У нее есть талант искажать правду в своих собственных целях, но какую бы чушь она ни скормила тебе на блюдечке с голубой каемочкой…это все равно ерунда, милая.

Когда Эрин не отвечает, я вздыхаю.

— Дай угадаю, по ее словам, на самом деле я тебя не люблю.

Она кивает.

— Я также изменяю?

Эрин колеблется.

— Возможно.

— Конечно. И?

Тишина.

— Что еще? Я не могу рассказать тебе обо всех ее заблуждениях, если даже не знаю, в чем она меня обвиняет.

— Мне нужно выяснить, что реально, а что нет. И мне нужно решить, что будет дальше.

Дальше? Собирается ли Эрин выйти за меня замуж? Возможность, что она может не испугает меня.

— Нужно.

Мне так сильно хочется прижать ее к себе, что становится больно. Но Эрин не готова к этому, и она будет только сопротивляться.

— Но если ты собираешься принять решение, почему бы тебе не выслушать обе стороны этой истории?

Она медленно поднимает голову. Я задерживаю дыхание, ожидая, пока наши взгляды не встретятся. Между нами что-то есть. Конечно, я вижу ее боль и смущение, но ничто не разбавляет нашу химию.

— Спасибо, — выдыхаю я. — А теперь скажи мне… С кем я изменяю?

— Оливия Мартин. Но в будущем, это может быть любая женщина, которая в состоянии помочь тебе и «Куэйд Энтерпрайзис» продвинуться вперед.

Я сразу же понимаю, какую тактику выбрала моя мать. Она использовала мою историю с Эрин, чтобы создать повествование, которое питает все худшие неуверенности моей невесты.

— Я никогда не прикасался к этой женщине. Оливия Мартин — член Совета

директоров. Она приходила ко мне в офис…

В течение следующих десяти минут я объясняю все, включая тот факт, что дядя Эдди утешал ее горизонтально в надежде получить ее голос завтра.

— Ладно. Но почему ты сегодня опоздал?

— Поступили последние финансовые данные, и они были слишком хороши, чтобы не включить их в мою презентацию. Я был в своем кабинете один. Ты могла позвонить. Я бы ответил. Я бы заверил тебя, что люблю тебя. Только тебя.

Выражение лица Эрин говорит, что она слышит меня… но боится поверить. С одной стороны, досадно, что она все еще так недоверчива. С другой стороны, я пробрался сквозь ее колючую внешнюю оболочку к настоящей женщине. Я вижу сломанные, испуганные части ее, которые она не хочет, чтобы кто-то видел. То, что она готова быть уязвимой со мной, говорит о том, что она не полностью осудила меня в своем уме. Если бы она это сделала, то уже собрала бы вещи и уехала.

Слава богу, у меня еще есть шанс.

— Милая, спроси себя: зачем бы я так старался вернуть тебя, если бы не любил? Если бы ты не была той женщиной, с которой я хочу провести свою жизнь? Если бы я только хотел кого-то, кто мог бы помочь мне или компании продвинуться вперед?

Наконец она моргает и смягчается.

— Я все время задавала себе этот вопрос. Это единственное, что помешало мне разорвать нашу помолвку и уехать. Но ты можешь заботиться о ком-то и все равно обманывать.

Стиснув зубы, я качаю головой.

— Может, и другие ребята могут. Черт, может, даже мой отец. Это то, что сказала тебе мать?

— Да. Она сказала, какой отец, такой и сын.

Сжав кулаки, я пытаюсь сосчитать до десяти и прикусить язык. В английском языке не хватает ругательств, чтобы адекватно отразить мою ярость прямо сейчас.

— Я был молод, когда умер отец, так что, возможно, это правда. Но я — не он. Я бы так с тобой не поступил. И мы зашли слишком далеко, чтобы позволить моей коварной матери снова встать между нами. Она также сказала тебе, что наш прошлый разрыв не был ее делом?

Эрин кивает.

— Да, она святая.

Я качаю головой, гнев так близок к тому, чтобы закипеть. Но я должен продолжать подавлять его и сосредоточиться на женщине, которую я хочу любить вечно. Сука, которую я хотел задушить прямо сейчас, подождет.

— И она каким-то образом выставила меня лживым подонком, потому что я не сказал тебе настоящую причину, по которой мы начали встречаться, верно?

— Ну, ты не сказал.

— Я признаю это. Но моя мать тоже не в лагере правды и добродетели, я обещаю. Единственная причина, по которой она хотела рассказать тебе, была в том, что надеялась, что это разлучит нас. Если бы не это, если бы она одобрила тебя как невестку, ей было бы наплевать на то, чтобы быть честной с тобой. Она бы улыбнулась на свадьбе и попыталась быть твоей лучшей гребаной подружкой, чтобы манипулировать и контролировать тебя. Не обманывайся ее милым личиком и невинным поступком.