Несильно беременна
Шрифт:
Усмехнулась.
— Мне всегда «везло» на неприятности. Я умудрялась из двадцати пяти билетов вытащить именно тот, который не знаю. Причем на любой другой могла ответить без запинки. Если с утра светило солнце и я надевала белые брюки, то к вечеру обязательно шел дождь. А мои брюки оказались забрызганы грязью. Поначалу я винила судьбу за то, что она была со мной так несправедлива. Ты читал мое дело. Все знаешь. Но не знаешь главного. От меня отказалась мать, прямо в роддоме, потому что мой отец обманул ее. Если бы не бабушка, которая забрала меня к себе, не знаю
— Она умерла…
— Но только не для меня. Мысли о ней, воспоминания, всегда рядом со мной. Вот тут. В моем сердце. И это главное.
— Поэтому ты такая… вся в бабушку.
— Я рада быть похожей на нее, — заметила с гордостью. — Она была святой женщиной.
— После таких слов я просто обязан поступить, как настоящий мужчина.
Глава 87
— Ты меня отпустишь? — спросила с надеждой. Эта мысль подспудно не давала покоя много-много дней. — Я теперь перестала быть ценным призом. Ведь я не мать золотого ребенка. Я обычная женщина. Которой надоело быть разменной монетой в игре вооруженных дяденек. Которой хочется в спокойной обстановке выносить своего ребенка, — положила руку на маленький, но уже такой заметный животик. — Я так устала … бояться. Я мечтаю о покое. Я хочу сидеть на берегу моря, на маленькой веранде, в уютном кресле и смотреть на дельфинов на фоне заходящего солнца.
Не заметила как на глазах появились слезы. Как они потекли по щекам. Начали падать на грудь. С ними выходила горечь. В них плескалось разочарование. Они являлись свидетелями моей затаенной боли.
Андрей молчал. Его взгляд наливался темнотой. Непроглядной. Чернильной. Удушающей.
Вместе со слезами падали крохи моей надежды на освобождение.
Меня не отпустят. Найдут тысячи причин, чтобы оставить. Я навсегда останусь пленницей.
Не будет выбора. Не будет свободы.
Птичка в клетке. Соловей без голоса. Бесплатное приложение.
Ребенок криминального авторитета растет во мне. Он ключ, если не к богатству, то к управлению конкретным мужчиной. Берг ни за что не позволит исчезнуть, пока я ношу его ребенка.
Все они одинаковые… мужчины «большого» мира. Лишь притворяются, что любят. Дают надежду на спасение. Сулят золотые горы. Поют сладкие песни. А на самом деле прогибают под себя. Заставляют делать как выгодно им. Игры в чувства для них всего лишь средство для достижения цели.
Они не умеют любить кого-то. Они любят и ценят только себя. Их не интересует что чувствует другой. Они хотят лишь удовлетворения своих потребностей. В любви. В ласке. В понимании. Они дарят нежность только когда им выгодно, когда это отвечает их интересам.
Я смотрела на молчащего Андрей и понимала. Он не отпустит.
Еще миг и ему надоест играть в благородного спасителя. Собственные интересы восторжествуют.
Мои надежды превратятся в прах.
Отношения построенные на лжи и обмане ни к чему хорошему не приведут. Дом на песке долго не просуществует. Со временем он разрушится, подтачиваемый прибоем из давних обид и недоговоренностей. Между нами всегда будет стоять ее величество выгода и его высочество алчность.
Я это понимала. Понимал ли это Андрей?
Моя бабушка всегда говорила, когда любят, то жертвуют своими интересами ради блага другого. Не ради чего-то, а потому что. Потому что иначе не могут. Даже если это тяжело. Даже если это равносильно вырыванию сердца из собственной груди.
Именно сейчас решался вопрос кто я для Андрея. Личность или средство?
— Это твое единственное желание? — скрипучим голосом, стеклом прошедшим по моим нервам, спросил Андрей.
— Самое сокровенное.
— И тебе не интересно мое предложение? — под натянутой кожей лица играли желваки. А сам Берг походил на тугой лук. Тронь и выстрелит.
Время для меня замерло.
Вот сейчас. Сейчас он скажет, что не может отпустить меня. Что это опасно. За мной начнется охота как только я выйду за ворота поместья. Начнет пугать, что меня могут украсть, как делали это совершенно недавно. Придумает десяток, нет сотню, а может быть и тысячу причин, почему мне надо оставаться рядом с ним.
Он умный. Он найдет что сказать. Как запудрить мне мозги. Уговорит. Обманет. Обведет вокруг пальца. Сделает так, что я буду рада сама остаться, чтобы ребенок родился под его присмотром.
А вот дальше…
Дальше, скорее всего, я буду не нужна. Меня выбросят, как ненужную вещь.
В лучшем случае кинут подачку размером несколько тысяч долларов. В худшем тихо прикопают в соседнем лесочке.
Таких как я, глупеньких влюбленных дурочек, у которых замирает сердце при одном только виде обворожительного мужчины на шикарной машине и приличным счетом в банке у Берга пруд пруди. Он может выбрать любую. Пальцем поманит и этого будет достаточно. Спелые девицы в самом соку сами упадут в руки. Даже раздевать не надо.
— Того, о чем я мечтаю ты не в состоянии мне дать. Я хочу свободу. Без нее все остальное не имеет никакого значения. Право выбора. Моего выбора. Сознательного. Правильного или нет, все равно. Но только моего. Для меня это крайне важно. Я устала быть марионеткой в чужих руках. Разменной монетой, передающейся из рук в руки. Неужели это не понятно?
— Почему же? Вполне разумное желание.
Голос Андрея скрипел, как несмазанное колесо.
— Но при этом ты все равно скажешь «нет»? — горькие слова камнем упали к ногам.
— Хорошо.
Я замерла, превратившись в слух.
Мне послышалось? У меня галлюцинации? Я схожу с ума, выдумывая нереальное?
— Прости? Повтори еще раз. Пожалуйста, — жалобно попросила.
— Я говорю «да». Я отпускаю тебя.
У меня отключились все анализаторы, кроме глаз. Я смотрела на Андрея и пыталась понять.
— В чем подвох?
— Игнат поможет тебе скрыться. Я распоряжусь. Иди собирай вещи, — Андрей резко повернулся и пошел прочь, оставляя меня стоять, оглушенную известием.