Несказанное слово
Шрифт:
– Никогда не слышал, – я равнодушно пожал плечами, – но, как говорится, Гугл мне в помощь. Найду как-нибудь, не пропаду.
Глава 2
Проводив гостью и в очередной раз заверив её в том, что сделаю всё от меня зависящее, я закрыл дверь, вернулся к столу, попросил у Леночки ещё один капучино и задумчиво уставился в монитор. Сегодня я был один, так как Инне Викторовне нужна была какая-то помощь, и я оставил Алексея с ней. Фредерик же всё чаще, как ни странно, выбирал компанию бывшего шляпниковского безопасника, что поначалу меня даже слегка обижало. Потом
Именно там я познакомился с Бизоном, в миру Афанасием Степановым, в череп которого по нелепой случайности переместились знания великого травника Фрола Дормидонтовича Синегорского. Ну а потом, во время прошлого дела, я рискнул и переселил сущности Бизона и Синегорского в тело Алексея, бывшего главы службы безопасности. К моей великой радости, эксперимент оказался более чем удачным, и теперь у меня был помощник с функцией «три в одном», обладающий криминальным опытом Бизона, академическими знаниями Синегорского и навыками силовика Алексея Игнатова. Ручаюсь, такого уникального сотрудника ни у кого нет, не было и не будет!
– Дорогая, я коварно тебя бросаю и уезжаю в отпуск, – сообщил я невозмутимо колдующей перед кофемашиной Леночке, – скажи, что ты будешь безумно скучать и рыдать ночами в подушку!
– Сказать нужно именно такими словами или допустимы отклонения? – всё так же спокойно уточнила Леночка, не поворачиваясь в мою сторону.
– Допустимы, но я всё равно должен проникнуться, – подумав, пошёл на небольшие уступки я, принимая из рук секретарши чашку с кофе.
– Антон Борисович, я буду скучать, но если вы выплатите мне аванс прямо сегодня, то скорбь моя приобретёт удивительно изысканные оттенки. Плюс к этому я буду посылать вам, как теперь модно говорить, «лучи добра».
– Ты как-то очень сильно отклонилась от заданных параметров, – я сделал вид, что недоволен, а Леночка сделала вид, что в это поверила. – Но аванс выдам, и попробуй только скорбеть недостаточно утончённо. Уволю, поняла?
– Фотоотчёты о степени изысканности присылать? – исключительно по-деловому уточнила секретарша, пряча улыбку в уголках губ.
– Обязательно! – я игриво подмигнул девушке и даже слегка приобнял её за изящные плечи. – Это скрасит моё одиночество… наверное. Как думаешь, в городке с чудесным названием Зареченск водятся красивые девушки?
– Красивые девушки водятся, как вы изволили выразиться, везде, – нравоучительно сказала Леночка, – нужно просто знать, где искать.
– Ты меня успокоила, – я благодарно ей улыбнулся. – Теперь я точно знаю, что не пропаду.
– Вы надолго уезжаете? – Леночка выключила кофеварку и, вернувшись за стол, открыла ежедневник. – На какое время назначать клиентов?
– Думаю, на пару недель, – подумав, определился я, – так что назначай исходя из этого. Пока меня не будет, приведи в порядок архив, ладно? Там у нас остались какие-то дела, которые до сих пор не оцифрованы.
– Слушаюсь, Антон Борисович. А что отвечать тем, кто спросит, где вы?
– Как что? Правду и ничего кроме правды! Отдыхаю я, а где – откуда ты можешь знать, верно? Ты же мне секретарша, а не любовница. А если при тебе кто-нибудь совершенно случайно произнесёт название Зареченск, то ты…
– То я делаю удивлённое лицо и спрашиваю, где это, поскольку никогда ни от кого – а от вас особенно! – этого названия не слышала, – закончила Леночка мою фразу. – Кстати, очень жаль…
– Что жаль? Что не слышала? – удивился я, на этот раз совершенно искренне.
– Что я вам только секретарша, – засмеялась Леночка, – я бы не отказалась от расширенного функционала.
– Нет, даже не думай, – я выставил перед собой ладони в защитном жесте, – ты слишком хороша для такого чёрствого и эгоистичного типа, как я. Меня даже Фредерик с трудом выдерживает, а он кот, то есть существо по умолчанию равнодушное ко всему кроме еды. Так что давай пожалеем тебя и твои нервы. Я тебя и без этого крайне ценю и иногда даже люблю. Исключительно по-братски.
– Идите уже, Антон Борисович, а то насыплю вам в кофе приворотного зелья какого-нибудь, а потом буду гордо отворачиваться, вот и мучайтесь, – засмеялась Леночка, даже не подозревая, по какому тонкому льду ходит. Еще пара таких шуток, и я, скрепя сердце, начну думать о замене секретарши. Озвученные с интервалом меньше минуты шутки по поводу статуса любовницы и про приворот – это звоночек, ибо в каждой шутке есть доля шутки. Ладно, об этом я подумаю по возвращении из Зареченска.
– Всё, пока-пока! Жди меня через две недели отдохнувшего, накатавшегося на лыжах, наевшегося шашлыков и надышавшегося хрустальным лесным воздухом.
– Хорошей поездки, – совершенно нормальным тоном, без капли игривости, ответила Леночка и улыбнулась. А я подумал, что, может быть, всё нормализуется, и мне не придётся менять секретаршу. К Леночке я привык, к тому же она много знает, много видела и слышала. Придётся подчищать память, а я это ужас до чего не люблю делать: ментальные процедуры отнимают у меня всегда очень много сил.
Подмигнув девушке, я вышел из офиса и потому не видел, как на хорошеньком личике погасла улыбка, а потом Леночка закрыла лицо ладошками и горько заплакала. Не слышал я и сказанных сквозь слёзы «слепой дурак» и «бесчувственный болван». Ну и хорошо, что не слышал, правда же?
Дома меня ждали, и я к этому постепенно начал привыкать, хотя всю жизнь предпочитал одиночество. Что ж поделать: специфика профессии и дара обязывает. Но с тех пор, как в моей квартире поселились Инна Викторовна и Алексей, я сам не заметил, как стал проводить дома намного больше времени.
Вот и сейчас, войдя в квартиру, я услышал где-то вдалеке оживлённый разговор и, сунув ноги в мягкие домашние туфли – терпеть не могу тапки! – направился в сторону, где собрались домочадцы.
В кухне восхитительно пахло едой и свежесваренным кофе. Инна Викторовна, заметно помолодевшая и посвежевшая с тех пор, как от Шляпникова перебралась ко мне, внимательно слушала Алексея и улыбалась.
– Так вот, – с азартом говорил бывший безопасник, – я ему и говорю, мол, откуда такие странные идеи? А он мне…