Несколько дней в Каннах
Шрифт:
— О чем, о чем? О каком сотрудничестве? — искренне удивилась Либби. — Не понимаю хода ваших мыслей!
Марк продолжил наступление:
— Сколько вы хотели бы получить за молчание?
— Я, правда не понимаю, куда вы клоните.
Мужчина недовольным тоном произнес:
— Я знаю о том, что вы не хотели видеть отца в течение многих лет, хотя он неоднократно предпринимал попытки наладить контакты с вами.
Либби настолько потрясло заявление Марка, что она несколько мгновений как рыба открывала рот и не могла произнести ни слова. Какие к черту попытки наладить отношения, если она не слышала от него ни единого слова с того самого момента, как он исчез из ее жизни! — промелькнуло у нее в голове.
А Марк тем временем продолжал свою безжалостную обвинительную речь:
— Когда ваш отец был безвестным актером, он вам не был нужен. А теперь, когда Карл сделал блестящую карьеру, прославился и неплохо заработал, вы тут как тут, появились из небытия! — При этой тираде мужчина посмотрел на девушку с плохо скрываемым презрением. — Считайте меня циником, Либби, но я уверен, что вами руководят не только проснувшиеся вдруг родственные чувства.
Подозрения Марка взбесили Либби.
— Мне наплевать на ваши домыслы, мистер Клейтон. — Голос девушки дрожал от возмущения. — Оставьте их при себе. Как вы смеете так думать обо мне? Кто вам дал на это право? Вы вообще видите меня первый раз и ничего не знаете о наших с отцом проблемах.
Он решил подправить девушку.
— Вы зря так думаете. Я кое-что знаю именно со слов вашего отца!
— Что он мог сказать обо мне такого? — Либби была готова разреветься.
Марк бросил на нее еще один быстрый взгляд и заметил, что в глазах девушки отражается неподдельный ужас, но решил не жалеть ее.
— Прежде чем включиться в эту игру, вам следовало бы все хорошенько обдумать, — отрезал он. — Хотя не могу не признать, что актриса вы великолепная.
— Не иначе как передалось по наследству, — нашла в себе силы пошутить Либби. Потом тряхнув головой, как бы сбрасывая наваждение, девушка поинтересовалась: — Что же все-таки мой отец вам поведал?
Эта чудовищная ложь в ее адрес просто потрясла девушку.
— Карл рассказал мне, что долгие годы он посылал вам открытки и письма, деньги и дорогие подарки. Открытки и письма всегда возвращались, а вот деньги и подарки никогда. В день, когда вам исполнилось восемнадцать, он попытался лично увидеться с вами. Но вы захлопнули дверь перед его носом. И при этом заявили, что не желаете больше никогда его видеть, потому что ничего, кроме ненависти, к нему не испытываете.
Либби от изумления некоторое время не могла произнести ни слова.
— Какой-то страшный бред! — Голос девушки дрогнул. — Я всегда любила своего отца.
— Любили? Почему вы употребили прошедшее время? — Темная густая бровь Марка Клейтона от удивления поползла вверх. Либби тяжело вздохнула.
— Я и сейчас его люблю, — поправила она себя, потом повернулась к Марку спиной, чтобы он не мог увидеть слезы, катившиеся по щекам.
После короткой паузы ее собеседник, видимо, подвел черту каким-то своим мыслям:
— Как бы там ни было, нам надо прийти к какому-то соглашению до того, как вездесущая пресса сунет нос в эту историю.
— Какое может быть соглашение между нами? — зло поинтересовалась Либби.
— Какое, какое! Разумное соглашение, — коротко и сухо произнес Марк. — По финансовым вопросам.
— Причем тут финансовые вопросы? Мне не нужны ничьи деньги. Тем более ваши.
— Ага, значит, вас устроят только деньги вашего отца. А может быть, вы хотите продать свою трогательную историю бульварной прессе? Заработать и попасть на какое-то время в центр внимания?
Либби зло парировала:
— Единственное, чего мне хочется, так это послать вас куда подальше и больше не видеть никогда.
— Не раньше, чем мы обсудим кое-какие важные вещи, — в тон ей ответил Марк.
— С вами я не намерена ничего обсуждать. И вообще буду говорить только с моим отцом.
Мужчина не обратил внимания на ее слова и продолжил наступление:
— Для начала давайте договоримся, что вы все-таки поселитесь в «Эмпориуме». Счетом я займусь сам.
— Вы, наверное, невнимательно слушали то, что я вам сказала, и не поняли, что впредь я буду обсуждать любые темы только с моим отцом. И я не намерена останавливаться в выбранном вами отеле. Даже если вы силой привезете меня туда, я все равно сбегу.
— Вы очень упрямы. Девушке это не к лицу, — коротко заметил Марк.
Либби никак не отреагировала на это замечание.
— Ладно, — вдруг согласился Марк. — Будь по-вашему! Я отвезу вас в «Розетт».
Девушка опять промолчала, безразлично глядя на пробегавшие по сторонам местные красоты. Машина мчалась по набережной Круазетт. То и дело ей попадались на глаза расставленные вдоль улицы рекламные щиты. Они оповещали о том, какие фильмы будут показаны во время фестиваля на будущей неделе. Увидела она и рекламу той картины, в которой одну из двух главных ролей сыграл ее отец. Второй звездой была знаменитая Джулия Хайнес. На портрете ее отец был неотразимо красив и выглядел значительно моложе своих сорока пяти лет.
— Я не ошибаюсь, именно мой отец играет главного героя в этом фильме? — Либби на минуту забыла, что дала себе обещание ни в коем случае не обращаться больше с вопросами к Марку Клейтону.
— Не ошибаетесь. И именно благодаря его таланту фильм даст огромные сборы. Карл Квинтон, ваш отец, блестящий актер.
Марк направил, автомобиль в сторону, противоположную берегу Средиземного моря. Сейчас они удалялись от многочисленных частных пляжей, которые скрывались под огромными разноцветными тентами.
— Боюсь, что выбранный вами отель расположен слишком далеко от центра, — пробормотал Марк.
Либби внимательно посмотрела на него.
— Может быть, мой отель и расположен далеко. Но голову даю на отсечение, что гостиница, в которую вы хотели поселить меня, расположена рядом с тем отелем, где должен остановиться мой отец.
На мгновение в темных глазах Марка промелькнуло удивление.
— Вы не только упрямая девушка, но и весьма подозрительная.
— А вы разве другой?