Несломленная

Троицкая Алеся

В глазах незнакомки промелькнул дикий ужас, на лбу выступила испарина. Девушка пыталась бороться сама с собой, но была беспомощна перед волей Велиара, поэтому, крепко держа оружие, она начала медленно подносить его к своей голове.

– Азалия! – отчаянно крикнул сероглазый, непонятно как прорвав наложенный Велиаром барьер. Но та не отреагировала, только ее взгляд, мечущийся из стороны в сторону, намекал, что она полностью осознает, что делает. Я понимала, что Велиар подчинил ее не полностью, специально оставляя за ней право объективно оценивать действительность, чтобы девушка полностью ощутила власть, которую над

ней имеют.

Между тем, дуло пистолета оказалось напротив правого виска незнакомки, а палец в нервном напряжении застыл на курке.

К этому времени я уже практически отключилась, но попыталась сформировать мало-мальски разумную мысль. «Велиар», – крикнула я у себя в голове, – «не делай этого, не убивай ее!»

Не знаю, услышал он меня или нет, и что за этим последовало, но перед тем, как отключиться полностью, я услышала гулкий выстрел.

***

За окнами смеркалось – вернее, за маленьким, решетчатым и запыленным окошком, которое находилось под самым потолком.

Я сидела на узкой металлической кровати, прикрученной к стене и прикрытой старым заплесневелый матрасом, запах которого наводил на самые мрачные мысли.

Помещение, в котором я оказалась, было настолько маленьким, что больших передвижений по нему совершить было нельзя. И вмещало оно в себя тоже немногое: кроме узкой кровати, в углу примостилось ржавое ведро – как я понимала, альтернатива унитазу, что меня не очень радовало. Опорожняться там, где неизвестно сколько придётся находиться, было для меня невыносимо. Поэтому, в очередной раз поежившись от сырости, которая наполняла помещение, я спрятала нос в горловину куртки, тем самым защищаясь от неблагоприятных факторов, и, поборов брезгливость, легла на затхлый матрас, не забыв накрыть голову капюшоном.

Через пару часов, измучавшись неизвестностью и терзающими душу догадками, я попыталась в очередной раз докричаться до моих тюремщиков. Но, как и прежде, все было бесполезно. Дело дошло до того, что мой голос просто напросто охрип, а ноги, не перестававшие долбить широченную железную дверь, начали болеть.

– Выпустите меня отсюда! Эй, меня кто-нибудь слышит?! Вы не имеете права меня здесь держать! – Я обессиленно рухнула обратно на кровать.

– И что за жизнь у меня началась?! – Я горько усмехнулась. – Интересно, это когда-нибудь закончится? – спросила я у пустоты, и сама себе ответила: – Нет, – и удрученно покачала головой. – Ничто уже не будет как раньше. Теперь все мечты о нормальной жизни можно выкинуть в мусорное ведро. Я никогда не окончу школу, не поступлю в институт, не найду хорошую работу, не полюблю нормального парня и не выйду замуж. Не нарожаю кучу шумных ребятишек и не заведу собаку… ну ладно, без собаки я еще смогу обойтись. Короче говоря, многое из моего списка никогда не сбудется.

Я хмыкнула. В нынешнем моем положении мне только остаётся верить, что я проживу больше, чем один день, и не умру с мыслью, что моей семье, друзьям и близким угрожает опасность.

С тех пор, как я очнулась в этой камере, прошло, по моим ощущениям, не меньше суток, хотя, может быть, и меньше, но на горизонте появился свет нового дня. Лучик солнца хотел протянуть мне свой дружественный свет, но не смог пробиться сквозь грязное стекло.

В томительно-нервозном ожидании минуты превращаются в часы пытки, от которых я начинала

сходить с ума. За все время я не смогла сомкнуть глаз, так как где-то за стенами слышала шуршание какой-то живности, которого я панически боялась. Если бы Лидка в детстве не пугала меня тем, что ночью могут прибежать крысы и отгрызть мои конечности, то, может, я была бы чуточку спокойнее. А так я находилась на пределе.

Услышав очередной характерный шум, я с испугом посмотрела на дверь и не сразу сообразила, что это не крысы, а человек, который подошёл к моей камере и остановился. Не зная, бежать ли к двери и орать или ничего не предпринимать, я выбрала второе: отползла к противоположному углу и с бешено колотящимся сердцем устремила взгляд на дверь.

Ключ в замочной скважине сделал пару оборотов, замок с глухим щелчком отворился, и на пороге я увидела сероглазого.

Парень был не менее высок, чем Велиар, и потому его присутствие заняло все пространство помещения, даже я сама показалась себе лишней. Он был без маски, и я смогла полюбоваться его на удивление приятными и решительными чертами лица.

Внимательные серые глаза, в которых читался ум и рассудительность, прямой нос и интересная линия губ – верхняя губа была чуть уже нижней, но это практически не замечалось, так как парень плотно сжимал их, превращая в одну горизонтальную линию. Его короткие волосы были светло-русыми, аккуратно подстриженными. Между его светлых бровей наметилась складка.

Если бы он не держал меня в камере и не стрелял усыпляющими дротиками, я бы описала его как симпатичного парнишку примерно двадцати с небольшим лет. Но так как я была его пленницей, то позиционировала его как угрозу, непонятно что мне сулившую.

Парень тоже с любопытством меня рассматривал, и под его взглядом я немного смутилась, понимая, что мой вид производит отталкивающее впечатление. Запачканные вещи явно с чужого плеча, ботинки на голые ступни и полное безобразие на голове, которое невозможно исправить без расчёски.

Парень достал свое оружие и направил на меня, на что я криво усмехнулась и угрюмо спросила:

– Боишься, что мои глаза начнут стрелять молниями, или что я плюну в тебя ядовитой слюной?

Парень задумчиво прищурился:

– А ты можешь?

Я равнодушно пожала плечами:

– Возможно.

Тюремщика мои слова явно позабавили, но не впечатлили. Он ровным и бесстрастным голосом проговорил:

– Поднимись и вытяни перед собой руки. – В его левой руке звякнули наручники.

Тяжело сглотнув, я опасливо тряхнула головой.

– Не заставляй меня повторять дважды. – Он демонстративно перезарядил обойму, тем самым демонстрируя мне, что настроен решительно и, если понадобится, выстрелит, не задумываясь.

Под таким давлением я осторожно приподнялась на деревянных ногах.

– Кто вы? Зачем вы меня здесь заперли?

– Здесь мы задаем вопросы. – Парень приблизился ко мне и ловко зацепил наручники на моих запястьях.

– Где Велиар? Что вы с ним сделали? Зачем нас схватили?

Парень меня проигнорировал. Убрав пистолет за пояс, он вывел меня из помещения, придерживая за предплечье, и направил в подвальную темноту.

Только сейчас, оглядевшись по сторонам, я поняла, где на самом деле мы находились. Это помещение когда-то было домом для заключенных, но давно заброшено и полуразрушено.