Несломленная
Шрифт:
Но о чем она хочет поговорить? Все, что касается Феликса, для Алены было первостепенно.
– Давайте встретимся. Когда и где?
– Предлагаю в «Шоколаднице» возле вашего дома в семь вечера.
– Да, вполне подходит, - Алена удивилась, что Жанна даже выяснила, где она живет. Хотя если она знала ее телефон, как зовут, то это вполне логично.
Предстоящий разговор Алену очень сильно тревожил, и она с волнением ждала встречи.
Жанна появилась ровно в семь, выглядела безупречно и излучала собой полнейшее благодушие.
– Здравствуйте, Алена. Вы наверно, удивились моему звонку?
– Ну
– Для начала я хотела бы извиниться перед вами за свое недостойное поведение. Поверьте, мне было очень больно. Ведь я любила Феликса много лет, а потом поняла, что теряю его. Тогда меня захлестывали эмоции, у нас был пик отношений, и вдруг я узнаю, что я не одна у него…И я несла такое, что мне до сих пор ужасно стыдно. Просто как бес вселился. Сейчас мы окончательно расстались. И довольно некрасиво. Я сама виновата в нашем разрыве и не держу зла ни на него, ни на вас.
– Давайте оставим это в прошлом. Я на вас не сержусь, - перебила Алена.
– Спасибо. Теперь я понимаю Феликса. Вы великодушны и добры. Умны и красивы. С вами он будет счастлив.
– К сожалению, он в этом не уверен. Мы просто друзья.
– Поверьте моей интуиции и моему опыту, он как маленький ребенок упрямится. Вбил себе в голову запреты на счастье и упивается своим одиночеством. Но я хочу вам помочь.
– Жанна, извините, но мне не слишком понятны ваши мотивы.
– Они просты. Я Феликсу тогда не поверила, что можно испытывать желание быть рядом с человеком и не иметь с ним интимных отношений. Простите еще раз, но в голове у меня не укладывалось, как можно встречаться с калекой, даже с очень красивой. И только гораздо позже я поняла, как важны именно духовные связи. Очень важно быть вместе родственным душам. У нас был прекрасный секс, но, к сожалению, больше ничего. Результат – несчастливы все. Сейчас я хотела бы быть ему просто таким другом, о котором помнят, поздравляют с праздниками. А уж если приглашают на пикники – это вообще предел мечтаний. Мне больно от того, что наши отношения с Феликсом резко закончились, а не перешли, как это логично бывает, разряд дружеских или хотя бы приятельских. Он до сих пор плохо обо мне думает. И мне нужно загладить свою вину перед вами, а Феликса отблагодарить за все хорошее, что у нас было.
Хочу сделать ему подарок на День рождения. Он давно мечтал побродить по развалинам Карфагена, но все не удавалось. В одном из лучших отелей Туниса «Green Palm» я забронировала два соседних номера. Из тех, что отделены дверью, которую по желанию постояльцы могут открыть. Один его, один ваш. С моей стороны это может показаться мазохизмом, но я хочу помирить вас. Он вас любит, Алена. Я хочу, чтобы Феликс был счастлив…
?????????????????????????? Глаза Жанны стали влажными, и дрогнувшим голосом она продолжила:
– Я беру на себя основную часть дела, а вам остается только открыть эту дверь.
И осторожно взяв Алену за руку, добавила:
– Алена, вот сейчас, как никогда, Судьба только в ваших руках. Не упускайте свой шанс. Решайтесь. Иначе Феликс будет годами ходить вокруг вас, не решаясь приблизиться. Поверьте, я его знаю. Он очень упрямый.
Алена и не знала, что сказать. Эта перспектива казалась просто сказочной. Провести с Феликсом три дня и, наконец, расставить все точки над i в их отношениях. Так продолжаться больше не может.
– А Феликс согласится от вас принять такой подарок? А если он не захочет?
– Ну, тогда я оставлю вам одну путевку в качестве компенсации за моральный ущерб, полетите одна, отдохнете. Но это в самом крайнем случае. Я уверена, что он согласится. Я же его хорошо знаю и смогу убедить. Он тоже чувствует, что не совсем красиво поступил со мной, и согласится, чтоб наладить хоть и худой, но мир. Накануне вылета, вам позвоню, и мы встретимся. Только, пожалуйста, никому не говорите, что путевкой я вас обеспечила, а то вдруг родители позвонят Феликсу, и весь сюрприз пойдет насмарку.
– Спасибо, только свою путевку я оплачу сама, - Алена не привыкла быть нахлебницей.
– Нет, Алена! Я надеюсь, что эта путевка станет для вас свадебным подарком. Тем более, иначе я не знаю, как мне вернуть свое чувство собственного достоинства после того звонка. Так что это для меня не менее важно, чем для вас. Если вы не согласитесь, то до конца дней я буду себя чувствовать злобной, мерзкой дрянью. А с этим, поверьте, очень нелегко жить.
Глава 10.2
Что такое муки совести, Алена знала не понаслышке. Ей до сих пор иногда было стыдно смотреть в глаза родителям за свое рокерство. И искренне посочувствовав Жанне, она сказала:
– Хорошо.
Через неделю Жанна позвонила.
– Алена, извините за неудобство, но я совсем расклеилась, давление скачет, знаете ли, годы здоровья не прибавляют. Можете зайти ко мне?
– Да, конечно, мне не трудно.
Дверь в квартиру Жанны была открыта, а она сама с полотенцем на голове лежала на диване.
– Добрый день! Вот на столе путевки, одна ваша, другая Феликса. Я же вам говорила, он согласился. Он не может держать зла долго, я прощена. Алена, у меня давление упало, голова кружится, не могу встать. Вы не сделаете нам кофе? Ради Бога, простите. Но я совсем одна, у меня нет детей, не близких и помочь мне некому.
– Жанна выглядела такой несчастной, что у Алены дрогнуло сердце.
– Конечно, о чем речь! Сейчас волосы соберу в хвост, а то мешают.
И достав из сумки расческу, причесала свои локоны и стянула резинкой. Она уже направлялась в кухню, как на пороге ее остановил голос Жанны.
– О, черт, только не это !
– Что случилось?
– Вчера сломалась зарядка для телефона, собиралась сегодня купить, а вы видите, в каком я состоянии с вечера, не смогла никуда выйти. И теперь он совсем разрядился. А мне нужно лекарства заказать с доставкой.
…- Ну, позвоните с моего, в чем проблема?! – Алена всегда готова была помочь.
– Вы меня сегодня просто спасаете. Там на кухне найдете сами все?
– Конечно !- девушка достала телефон и отдала его.
Сделав две чашки кофе, Алена уже собралась нести их в зал, как вдруг услышала вскрик и глухой, тяжелый стук падающего тела. Алена поспешила на помощь и застала Жанну, сидящую на полу, с ободранной в кровь рукой.