Неслучайная мама для дочки миллионера
Шрифт:
Я слышу один хлопок в ладоши и звук каблуков о мраморную плитку.
– Это кощьмар, кощьмар какой-то, Богдан!
– голосит Инна, всем своим видом исполняет драму. – Я как узнала об инциденте, так расстроилась. Но ты не волнуйся, я со всем разберусь. Улажу недоразумение. Виновники будут найдены!
– Госпожа Инна, а вы рассказали Богдану Александровичу о поломке камер?
– Конечно, первым делом.
– А об успехах по обращению с детьми? В контракте указано, что мне нужно вас обучать, но вы и носа в детскую не показываете.
Зеленые глазки Инны растерянно забегали по кабинету, а уши с золотыми серьгами стали багровыми.
– Зачем оговариваешь госпожу? Она была. Я, - ударяет себя в грудь Самара, - свидетель. – Обращается к Богдану. – Госпожа наблюдала, как нянька кормит Александру мясным пюре с овощами. И лично помогала уложить ребенка спать.
Я хмыкаю, мне хочется закатить глаза в потолок. Скрещиваю руки и ноги, но спорить и доказывать обратное не буду. Куда уж мне против слаженного дуэта…
Кажется, Богдана Александровича только забавляют наши самоотверженные распри. Он и так уже все понял. Царёв улыбается и лениво трет лоб, переносицу. Глубоко и шумно вдыхает, медленно отстраняет руку от лица, кладет на стол, сжимает в кулак.
– Инна и Самара выйдите.
Сказал как отрезал, взглядом подкрепил указ.
Инна мрачнеет, будто услышала нечто ужасное. На грани жизни и смерти. Но подчиняется, не смеет вякнуть отказ. На пару со служанкой гордо топает к двери, пропускает Самару вперед, задерживается на пороге:
– Богдан, завтра суббота и я собиралась организовать небольшой праздник только для нашей семьи. Без посторонних. Очень соскучилась по совместным вечерам. Мы можем дать няньке выходной, если ты не против…
Ангельское щебетание Инны разнится с шипением, коим госпожа одаривала меня перед кабинетом. Как лихо ей удается меня образы.
– Я подумаю.
Створка закрывается и лишь тогда Царёв поднимается из-за стола, смотрит по-прежнему строго, но добро, шагает к центру комнаты, ближе ко мне. Дабы не позволить лишнего, он сводит руки за спину и медленно обходит меня по кругу, потом еще и еще, так что начинает двоиться в глазах.
– Валерия Михайловна, вы принимаете предложение Инны?
Говорит тихо, совершенно спокойно, но от его тона душу скребут кошки. Сглатываю, наблюдаю хороводы Царёва.
– Разве я здесь что-то решаю?
– Мне важно услышать ваше мнение сейчас.
На миг притормаживает, а потом вновь идет, дурманя запахом свежего одеколона и присутствием. В какой-то степени интимным ведь мы тут совершенно одни…
Тело простреливает мелкой дрожью, когда Царев задевает горячей ладонью мое запястье и останавливается вплотную за спиной. Я ощущаю знакомое тепло и обоюдные вибрации чего-то большего, чем деловое общение. Прикосновения скользят от бедер выше.
В мыслях когнитивный диссонанс. Я очень соскучилась по родителям, с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы Царёв посвятил выходной Инне. Богдан ждет ответа, а я словно на краю
– Вы же не просто так спрашиваете? Что я должна сказать?
Его сильные руки ложатся на мои плечи, согревают, но не расслабляют. Богдан тоже напряжен, это заметно. Он упирается подбородком мне в макушку, думает. После затяжной паузы сбрасывает официальное “вы” и продолжает:
– Ты когда-то говорила, что пришла в мой дом ради денег. Теперь они у тебя есть. Верно?
– В достатке, спасибо.
Крепче сжимает руки, забывая контроль. Пальцами сдавливает кожу, но я терплю.
– А помимо денег? Ты же заботилась о дочери. Знала о ней…
Господи. Конечно, знала. Весь город в курсе о маленькой принцессе Царёва. Но Богдан произносит с укором, словно обвиняет. Замираю, голос застревает в горле тяжким, горьким комом. Что господин от меня требует?
– Знала с самого рождения. У вас чудесная семья!
Заставляю себя открыть рот и будто клещами вытягиваю звуки. Меня корёжит от слов, которые приходится говорить. Или что мне ответить? Твоя Инна пиранья? Плевала она на Александру с высокой колокольни? Буду ориентироваться по обстоятельствам.
– Хорошо… - от накала раздувает мои волосы. – Ты соглашаешься с предложением Инны? Соглашаешься, что она мать Александры?
Глава 13.
– Да… - ножом по сердцу, но я соглашаюсь. За моими плечами больше нет Царёва, он сменился гнетущим инквизитором. И давит, давит руками, словно к земле осадить хочет. – Да, да! Это вы желали от меня услышать?..
Всё. От нервов кожа зудится, сторонюсь, вырываюсь, быстрым шагом отдаляюсь к столу. Богдан точно лимон пожевал, одними губами шепчет разочарованную брань. Хватается за голову.
– …Ну что не так?
Истошно взмаливаюсь, крепко держусь за грани стола, царапаю ногтями. Царёву дурно, он послабляет галстук, с запалом выдувает ртом воздух, шагает по кабинету, места себе не находит.
– Кхм… Валерия Михайловна, умеешь рушить иллюзии. Честно признаться, рассчитывал на другой ответ.
У меня слезы.
– Какой?
– Я спрашивал об Александре!
– Милая девочка, в отличие от большинства живущих в этом особняке.
– Милая девочка? И все? Что ж…
С глухим рыком Богдан все-таки замирает, кажется, считает мысленно до десяти. Он закрывает глаза, чтобы снова не потерять контроль над самообладанием. А мне постыдно, обидно за несправедливую ругань, утираю ладошками слезы, носом шмыгаю. Царёв кидает мимолетный взгляд в мою сторону и меняет гнев на милость:
– Завтра с утра отправляешься на выходной. В воскресенье должна быть здесь. Свободна.
Железно и холодно чеканит каждое слово, поворачивается так, будто знать не желает. Киваю его спине и пулей вылетаю из дьявольского кабинета, вся в волнении до мурашек.