Неслучайности
Шрифт:
Но похоже, достала она Вадима не окончательно, потому что он позвонил уже на следующий день как ни в чем не бывало. Надо же, а Яна посчитала, что на вчерашнем вечере их романтические отношения накрылись медным тазом.
— Занята? — он начал без приветствия и не стал дожидаться ее. — Вчера у нас с тобой зашел разговор о моем сыне — ну так как, ты еще не сдулась?
Сдулась — не очень точное описание, но лучше, чем любое другое.
— Так ты собираешься продолжать корчить из нас парочку? — отвлеклась Яна на собственные мысли.
— Да, — он ненадолго задумался. — А в чем
— Н-нет, — она не смогла сообразить, что еще ответить. — Так, ладно, каков план? Тогда и про Бобика все в силе?
— Конечно, раз сказал. Так вот — мне только что Татьяна звонила, чтоб деньги перевел. А я возьми — и ляпни, что в гости хочу. А они возьми — и согласись. И я подумал, что раз это была твоя идея, то и компанию не откажешься составить. А потом за мопсом твоим заедем.
— Его зовут Бобик, если в сокращенном варианте! Хотя бы это запомни, — Яна до сих пор сомневалась, что милую псинку можно отдать на попечение тирана. — Хорошо, поеду с тобой.
Раз пациент сам напрашивается не лечение, то настоящий специалист не имеет права отказать.
Вадим заехал через час на своей машине, которую уже успел забрать от дома Ксюши. Ждал на улице — в этом его поведение было полностью оправдано, ведь он понятия не имел, что Светланы давно и след простыл. Встретиться с любовницей в доме мужа — это, наверное, даже для него слишком. Или он попросту не спешил рисковать с ее реакцией, что еще более объяснимо. Яна села на переднее сиденье, но разговор начинать не спешила, предоставляя ему право первого слова. Кажется, он свою речь обдумывал заранее, но она никак не хотела выдавливаться:
— Что там насчет сувенирчиков? С пустыми руками же к дитю не едут?
Яна чуть не расхохоталась:
— Заскочим в детский. Сувенирчики малышам не дарят… папаша.
На этот раз он вообще ничему не сопротивлялся, только кредитку в нужное место подсовывал. Яна и сама была не слишком-то в курсе, что дарят таким маленьким детям, но консультанты, почуяв запах безалаберных клиентов, в мгновение ока битком набили целый пакет какими-то непонятными, но дико цветными атрибутами счастливого детства.
Татьяна встретила их усталой улыбкой. Яне даже показалось, что имя ее было забыто сразу после знакомства. Возможно, дело было в том, что никто не привык воспринимать текущих девушек Вадима всерьез. Или причина была все же в другом, потому что Таня мгновенно запричитала:
— Он спит сейчас! Вы же не торопитесь, да? Руки помойте с мылом и посидите тут, а я совсем-совсем немножко погуляю. Одна!
— Э-э-э? — переспросил Вадим.
Татьяна умоляюще заломила руки, а ее глаза подозрительно заблестели:
— Прошу! Минут двадцать! Мне очень-очень надо! На лавочке посидеть!
И вылетела из квартиры, едва только успев схватить куртку. Вадим с Яной озадачено переглянулись, но начали снимать обувь.
Двухкомнатная квартира в самом центре города была шикарной, но каждый угол ее буквально кричал о том, что тут обитает ребенок — развешанные пеленки, разбросанные игрушки, баночки с присыпками и невероятное количество погремушек. Мальчик мирно сопел в кроватке и немного хмурился, этим сильно напоминая отца. Яна старалась не шуметь, чтобы не разбудить, потому отошла подальше и выглянула в окно. Присмотрелась к одинокой фигуре — Татьяна сидела на дворовой скамейке, вытянув ноги, раскинув руки и зачем-то открыв рот. Неестественность этого положения подчеркивалась абсолютной неподвижностью. Она словно в кому впала — вот именно так, в позе морской звезды с открытыми глазами.
Вадим запнулся обо что-то и тишину разразило громкое раздражающее пиликанье. Он подхватил с пола музыкальный домик и нервно начал искать кнопку выключения. Но возвращенное безмолвие через пару секунд наполнилось криком. Яна тут же подлетела к кроватке — младенец орал громче и громче, при этом все сильнее краснел.
Яна схватила первую попавшуюся погремушку и сунула мальчугану под нос, но его словно испугала эта вещь — потому что крик его сделался сдавленным, а искаженное личико приняло багровый окрас. Она в растерянности посмотрела на Вадима… и впервые имела счастье лицезреть самого уравновешенного человека в истории разумных существ не находящим себе места от паники.
— Возьми его на руки! — закричал он чуть ли не громче, чем ребенок. — Дети это любят!
— Сам возьми! — ответила ему Яна так же истерично. В действительности, она даже не представляла, как такую крохотулю можно потрогать и при этом ничего не сломать. — Давай, давай, отец года, твой выход!
— Ага! — совсем по-детски завопил он. — А если он мокрый?!
Яна выдохнула, посмотрела на надрывающегося малыша еще раз, а потом заговорила серьезно и даже с ноткой торжественности:
— Кто-то должен это сделать, Вадим.
— Камень-ножницы-бумага? — кажется, он до сих пор на что-то надеялся.
— Нет! — отрезала Яна.
Вадим внял и послушно последовал ее приказу — закатал рукава и осторожно взял ребенка.
— Что ты на него уставился? — торопила Яна, которой казалось, что малыш сейчас задохнется от плача. — Прижми к себе, покачай!
Он уместил маленький затылочек в белой шапочке в свою ладонь и поводил бесценной ношей по воздуху. На ребенка это впечатления не произвело, и тогда Вадим от отчаянья начал подвывать: «А-а! А-а!». Сергей Вадимович в перерыве между истерическими криками услышал этот зов и заинтересованно замер. «А-а! А-а!» — повторил вдохновленный первой победой Вадим громче. И потом таким же распевом обратился к Яне:
— Ко-огда его ма-ать уже при-идет?
Яна двинулась к окну, по пути отвечая:
— Она сказала, минут на двадцать. И было это… минуты три назад.
— А если он голодный? — как только Вадим перешел на нормальную речь, ребенок тут же начал кукситься, поэтому папаша вернулся к своим прямым обязанностям: — А-а! А-а!
— Вряд ли бы Таня оставила на нас голодного ребенка. Он, наверное, просто чужих испугался.
Сама она при этом смотрела на дворовую скамью — Татьяна сидела в той же самой позе, даже не подозревая, что тут творится катастрофа. Ксюша рассказывала на дне рождения, что мать очень хотела этого ребенка и любит больше жизни. Почему ж она выглядит, как мумия, вынутая из стиральной машинки?