Неслучайности
Шрифт:
— До самолета еще время есть! Давай немного погуляем!
Она ухватила сопротивляющееся тело за рукав и потащила вдоль здания. А за углом открывалась целая разноцветная улица из бутиков и лавочек. Как подарок судьбы.
— А-а! Сувенирчики! — счастливо закричала Яна, но теперь на перемещение Вадима в пространстве требовалось еще больше усилий. — Да не бойся ты! Мы ж теперь не встречаемся, поэтому тебе ничего покупать не буду!
Только после этого обещания Вадим соизволил добровольно передвигать ноги. Яна улыбнулась ему ободряюще, схватила за руку,
Через двадцать минут она была готова плакать от восторга, являясь счастливой обладательницей кулона из муранского стекла, портмоне для папы с выбитым на коже изображением голопопой статуи с Пьяцца Навона — ему точно понравится, а также деревянным Пиноккио — для малыша Сережи. Вот как раз на Пиноккио у нее наличность и закончилась, поэтому она воззвала к справедливости:
— Давай раскошеливайся, папаша, — она требовательно тянула к нему открытую ладонь. — Я в Милане обналичу и тебе верну!
Вадим достал из бумажника требуемую сумму, но не спешил отдавать:
— При одном условии — сразу после этого мы едем в аэропорт! И никаких больше «Айяйяйяй! Мне срочно нужна эта почтовая открыточка». А то опоздаем на самолет.
— По рукам, зануда, по рукам.
И, оплатив покупку, послушно засеменила за ним. Пакет, нагруженный исключительно необходимыми для жизни мелочами, немного замедлял движение, но Вадим смилостивился и сбавил темп. Яна же решила продемонстрировать ему свое рвение и потому спешно зашагала вдоль улицы, стараясь не обращать внимания на призывные рекламные надписи.
— Эй, ты куда? — позвал он ее сзади. — Мы с той стороны пришли.
Яна осмотрелась, но растерялась от ярких вывесок. Например, два книжных отдела одинаковой наружности теперь были с обеих сторон. Но она сориентировалась в логике:
— Какая разница, в какую сторону идти? Нам подойдет любая улица, где разрешено автодвижение. Такси же только поймать!
И почти бегом понеслась в уже заданном направлении, а потом замерла перед витриной со статуэтками. Ее едва не снесло целой толпой китайцев, перемещавшихся из пункта «сувениры» в пункт «итальянские сувениры», и течением оттащило куда-то в сторону. Яна остановилась и огляделась. В самом начале она держала Вадима за руку, чтобы мальчик в незнакомом городе не потерялся, а потом так увлеклась покупками, что расслабилась. И теперь его нигде не было видно.
Панику никто не приглашал, но она почему-то не стала спрашивать разрешения. Наоборот, подвернула совсем сейчас ненужное воспоминание, когда Вадим хотел оставить ее на ночном пустыре. Яна побежала назад, надеясь только на то, что он вспомнит, что у нее нет наличности. Телефон она специально оставила вместе с остальными вещами в камере хранения, чтобы не потерять. Прихватила только кошелек. Конечно, в характере Вадима было спокойно развернуться и уехать одному, и тогда ей придется найти отделение банка и снять деньги. Если с этим справится, то и в аэропорт попасть сможет… А вдруг он не уехал и тоже ищет ее? Тогда получится, что подлецом оказалась она! Что же делать в такой ситуации? Паника не предоставляла и шанса мыслить здраво.
Но когда она заставила себя остановиться и подумать, то уже немного спокойнее начала разыскивать последний магазин, где купила игрушку. Это только казалось простой задачей, потому что торговые точки дублировались буквально один в один. Но через полчаса она сидела прямо на бордюре перед входом в то самое место, унылым взглядом окидывая толпу, а такой еще недавно прекрасный город теперь навевал на нее ужас.
— Пощади мою психику — признайся, что ты это специально. Мне становится проще, когда я понимаю причинно-следственные связи.
— Вадим! — она бросила пакет, подскочила на ноги и не стала себя сдерживать — обняла его, как последнего человека на Земле.
Она была бесконечно благодарна ему за то, что не бросил. И еще — совсем чуть-чуть — чувствовала себя виноватой.
— Пойдем скорее, а то опоздаем!
— Уже опоздали, можно не спешить, — он ответил совершенно спокойно. — Так и что там по поводу почтовых открыток?
Яну этот равнодушный сарказм просто добил. Она шмыгнула носом.
— И что же теперь делать?
Вадим поднял с асфальта брошенный пакет и, посмотрев на нее, улыбнулся.
— Полетим следующим рейсом, а что еще? Конечно, если не опоздаем, — и протянул ей руку.
Его улыбка выглядела жутко неуместной. Он должен был злиться, орать, ну или хотя бы — как чаще всего и бывало в его случае — хмуриться и тереть виски. Полное отсутствие раздражения только делало Яну еще более виноватой.
Она теперь держала его за руку, пока он вел ее к перекрестку, и помалкивала. Уже в такси наклонилась к нему и забубнила:
— Я знаю, что виновата. И возмещу затраты на билеты.
— Ты возместишь или твой отец? — Яна не могла понять, почему у него такое веселое выражение лица.
— Отец, конечно. А какая тебе разница?
— Мне — никакой. Только давай больше без проблем, договорились?
Яна опустила глаза и ответила самым честным и умилительным голосочком, который смогла изобразить:
— Я больше не буду!
— Сомневаюсь, — беспощадно закончил Вадим.
До следующего рейса пришлось ждать шесть часов, поэтому они решили завалиться в номер и хоть немного отдохнуть. Яна просто упала ничком в единственную кровать и тут же отрубилась. И буквально через секунду проснулась от тренканья телефонного будильника. Вадим лежал рядом на спине с уже открытыми глазами:
— Давай, последний рывок. В самолете доспим.
— Я физически не могу спать в самолете, — призналась Яна, потирая глаза. — Неудобно, и какое-то чувство волнения…
— Я тоже.
— А ты почему?
Он уже поднялся на ноги и натягивал куртку:
— Потому что «Вади-и-им! Посмотри, какие облака! Посмотри, какие огоньки!». В общем, бессонница.
Яна и не думала, что со стороны их перелет из Москвы так звучал. Но сейчас спорить с ним у нее не хватило бы наглости:
— Я больше не буду.