Неслучайные случайности

Следующие мои работы— «Притяжение добра» и «Неслучайные случайности». У меня есть такие слова:

Литературные герои, попадая на страницы моих книг, обретают настоящую жизнь. Да, они оживают. Многое им предстоит пережить и понять. Надеюсь, что вы вместе с ними не будете скучать и откроете в своей жизни новое и интересное, найдёте ответы на свои вопросы, и вполне возможно, что-то в жизни вам станет понятнее. Не исключено, что после прочтения этой книги ваша Жизнь изменится к лучшему.

Меня спрашивают, где я нахожу сюжеты и персонажей, и как мне удаётся так точно писать о чувствах. Знаете, когда художник пишет картину, он какие-то лица берёт из жизни, кого-то придумывает, но стоит им попасть на холст, как они сразу становятся героями именно той ситуации, в которую их помещает автор. Примерно так и у меня. А сюжеты… я вижу, когда путешествую, смотрю сны, телевизионные передачи или разговариваю с людьми. Бывает, гляжу на то, как ветер срывает с дерева лист, светит солнце, падает снег, наблюдаю, как родители разговаривают со своими детьми или поёт церковный хор, как рассветает или темнеет… и в тот момент что-то со мной происходит. Вот и рождается сюжет… думаю коротенький рассказ, а получается повесть или песня. Порой вижу весь рассказ целиком, а бывает, только одного героя. И вот этот герой выходит из самолёта… и начинается его жизнь на страницах моих книг.

Трудно понять писателей, они же живут одновременно в нескольких Мирах. Поэтому просто читайте и вглядывайтесь в лица героев.

На встречах с читателями меня всегда просят почитать стихи, поэтому в этой книге я представляю вашему вниманию мою поэзию. Одно из первых моих стихотворений я разместила в конце книги «Апельсиновый суп».

В разделе «Стихи» есть два очень дорогих мне произведения, их написал мой отец, Мстислав Мирошников, выдающийся учёный и прекрасный человек. Эти папины стихи я слышала с самого детства и очень их люблю. Эпиграфом к своей книге я взяла четверостишие из его стихотворения «Века страницами истории прошелестели», написанного в возрасте семнадцати лет, в 1945 году.

Хочу сказать спасибо моей семье. Именно семье я обязана тем, что стала собой.

Мир тесен и чудесен:)

Лёва шел по улице Тверской в сторону Красной площади. Только что у него закончились переговоры с очень важным клиентом. Встреча, к которой он готовился, которую ждал, прошла удачно. И если дела пойдут так же хорошо, то ему определенно светит повышение. Настроение у Лёвы должно было быть прекрасным. Но радоваться

В лицо дул ветер. Лёва поднял воротник и, держа под мышкой любимую кожаную папку, которую ему подарила Инга на день рождения, опустил руки в карманы.

Когда он шёл на переговоры, такого ветра не было, а может, он просто не заметил, потому что тогда ветер дул в спину. А сейчас его буквально сдувало с ног.

«Да что такое? – думал он, – откуда взялся этот ветер, надо было шарф надеть… Вечно я его забываю…»

Торопясь в офис, чтобы порадовать руководителя результатами, достигнутыми в процессе переговоров о дальнейших перспективах, он думал совсем о другом, пытаясь осознать то, что узнал о своём друге.

Никита учился, в отличие от Лёвы, не стараясь, не придавая особого значения знаниям, зато пользовался необыкновенным вниманием у женщин. Стоило ему только особым образом взглянуть на девушку, как та превращалась в мягкую и податливую куклу. Правда, пользовался Никита этим своим, как он его сам называл, магическим взглядом, крайне редко, а в последнее время и подавно бросил кружить женщинам головы, поскольку влюбился не на шутку.

На четвертом курсе в группу, где учились друзья, пришла Инга. Она брала академический отпуск по семейным обстоятельствам, и, пропустив год, вернулась в университет.

Приехала Инга из Екатеринбурга. Натуральная блондинка с огромными серыми лучистыми глазами, в которых можно было только тонуть. Оба парня и утонули. Внешности своей девушка значения не придавала, не осознавая, какая она хорошенькая. Этим она ещё больше притягивала к себе парней. Вот в такую прекрасную во всех отношениях девушку и влюбились оба друга, как назло. Вместе они одновременно и начали за ней ухаживать. В результате так и стали дружить уже не вдвоём, а втроём. Кому она отдаёт предпочтение, разобрать было нельзя, казалось, что она относится к ним одинаково.

После окончания университета они собирались поступать в аспирантуру. Это Инга придумала.

– Ребята. Я знаю, как вам откосить от армии, чтобы не потерять время. Не покупать же военные билеты. И я не хочу, чтобы в армии с вами что-нибудь случилось. Столько всяких кошмаров рассказывают про дедовщину, скверную кормёжку и разные ужасные горячие точки.

– И что ты придумала? – поинтересовался Лёва тогда.

– Пойдёмте в аспирантуру после универа.

– Без меня, – сказал Никита. – С ума сошли? Какая аспирантура?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я сама всё разузнаю. Я так вас люблю обоих. Не отдам вас армии.

Но в итоге поступать стали Лёва и Инга, а прошел один Лёва.

Инга устроилась работать на кафедре в университете, который они окончили, и серьёзно увлеклась театром. Нет, не смотреть спектакли, а собралась стать актрисой. Она начала посещать театральные курсы, ещё учась в университете. В результате через пару лет ей уже стали давать роли в спектаклях в новом театре-студии в Москве.

Лёва работал ведущим юрисконсультом в известной фирме, одновременно учась в аспирантуре.

А Никита сразу после защиты дипломной работы неожиданно для всех поступил то ли в институт военных переводчиков, то ли ещё в какое-то военное учебное высшее заведение, точно никто не знал.

Лёва даже со своим осложнённым плоскостопием был годен по здоровью в армию, но служить не хотел, и аспирантура для него оказалась в этом смысле спасением. Наука его не интересовала, однако он учился, печатал статьи в журналах и писал свою кандидатскую без энтузиазма и удовольствия.

Никита, отучившись один курс, на год отбыл в неизвестном направлении. Потом, возвратившись, доучился, и постоянно уезжал, пропадая надолго. Когда появлялся, друзья обязательно встречались, а приезжал он не чаще раза в год, а то и реже.

И сейчас Лёва шел по Тверской, смотря вниз и даже ссутулившись, что было для него совсем нетипично, обычно он ходил настолько прямо, что казалось, будто его спина ещё немного – и изогнётся в другую сторону. Так ему хотелось казаться выше. В отличие от Никиты, который был под два метра, он вырос чуть выше метра шестидесяти.

В тот день Лёва узнал, что у его друга Никиты какое-то странное и неизлечимое заболевание, и ему даже страшно было думать об этом, сознание просто не принимало информацию о том, что Никита, высокий рыжеволосый мускулистый красавец, вдобавок ко всему ещё и остроумный, готовый помочь в любую минуту, скоро умрёт… Какая несправедливость. Да что там они себе думают, пробегали мысли. И кто они, собственно, Лёва не мог сформулировать, только почему-то к кому-то, к ним, были адресованы его думы.