Несносный тип
Шрифт:
Но, это знание сейчас ничего не значило, кроме того, что волнами омывая мои депрессивные мозги, оно смывало часть тяжести от происходящего. Отвлекало. Успокаивало. Раздражало.
— Хочу нажраться…, - пробормотал я, доставая полупустую бутылку из седельной сумки. Карус лишь лениво зевнул. Ему было сугубо фиолетово на всю эту возню.
Пара-тройка глотков тут никак не повредят, лишь немного приглушат разбушевавшиеся чёрные мысли. После того, как я уничтожил всех зомби возле участка, мне пришлось неслабо повозиться, чтобы добраться до остатков
Бойня. Бессмысленная и беспощадная. Умелая. Милосердная.
Оправдываю ли я себя? Не уверен. Не обязательно быть неправым, чтобы на душе было тяжело. Достаточно лишь знать, что лежащие по округе тела на твоей совести. Ведь ты же когда-то принял решение отключить Купель на месяц. Что с того, что скорее всего, с желтоглазыми обошлись бы точно также, не захоти они заниматься стройкой? Это было бы не твоё решение?
Отхлебнув еще, я почувствовал, как мысли слегка расплываются. Хорошо. Здесь, на вокзале, и дождусь девочек. Главное — вертеть головой по сторонам почаще, что-то мне подсказывает, что гражданка Аддамс может, конечно, что угодно, но вряд ли при этом будет рыскать по округе спокойной как танк.
«Круг костей» на поясе взбесился. Раньше он вибрировал при наличии рядом какого-либо готового заклинания, иногда даже сильно, но сейчас была не вибрация, а, скорее, встряска, сопровождаемая слабым ударом тока. Затем послышался резкий знакомый голос, исходящий из ниоткуда. Острый, прерывистый, напряженный.
— Криггс! Суматоха у Галатури! Она атакует! Сюда!
Лейлуш.
Я вскочил с места, почти не обращая внимания на то, что дымящийся талисман падает с пояса, распадаясь на несколько истекающих черным дымом осколков.
— Карус, Карус! — задёргал я недоумевающего кота, залезая в седло, — Вперед! Вперед! Вперед!
Шкрасс, совершенно обалдевший от происходящего, огласил Хайкорт полумявом-полурыком, но тяжело двинулся с места, перебирая лапами всё быстрее и быстрее. Если бы его конституция позволяла бы, уверен, что кот бы обязательно повернул шею, чтобы посмотреть в глаза придурка-хозяина, который то бегает по городу, то стреляет, а то гонит честное и ни в чем не повинное животное с места в карьер. Но, куда деваться, он ездовой кот, поэтому выражать возмущение может только голосом.
Я было дёрнулся его остановить, ведь никакой записки, никакого послания дочерям не оставлено, а они могут наткнуться на зомби, но тут уже и самого шкрасса переклинило — раздражённо дёрнув головой и пряднув ушами, понукаемый до этого манул перешёл на полную свою скорость.
Смиряюсь, позволяя коту петлять по улицам в нужном нам направлении. Не думаю, что девчонки пребудут одни, наверняка их будет сопровождать один из аколитов Базилиуса Энно, кто всё поймет по первому же замеченному желтоглазому. Самоуспокоение помогает, но куда сильнее меня успокаивает душераздирающий грохот, от которого шкрасс, прижав уши, переходит на совсем уж нехарактерный для него бег.
Как грохот может успокоить? А вот так — туман над городом сходит с ума, бесится, свивается в длинные жгуты, сверкает зелеными и фиолетовыми молниями. А еще он быстро ускоряется именно в том направлении, куда поворачивает нос управляемый мной шкрасс, вырвавшийся на покрытую пожухлой травой пустыню. Странная и эпически выглядящая хренотень? Безусловно. Только вот город за моей спиной, чьи темные здания начинают лизать лучики солнца, вскоре останется с чистыми от желтоглазых улицами!
Наверное, в какой-нибудь книге синонимов, напротив слово «Тщетность» вывесили мою физиономию.
А мне, впрочем, уже плевать! Взбодрённый, я пью на ходу, стуча зубами и губами о горлышко бутылки. Впереди — задница! Полная задница, если такого неумеху как я зовёт величайший маг всех времен и народов, дерущийся плечом к плечу с богом и настолько же великим некромантом! И пусть даже всем этим временам лишь один несчастный засратый век, пусть ни одна из этих могучих личностей не является бойцом в прямом смысле, но и я от них недалеко ушёл!
Криворукость, ограниченность, пафос, нелепость, стагнация и упадок — вот что скрывается за местным «величием»!
Карус вновь не скачет нелепыми прыжками, а быстро-быстро перебирает всеми лапами по очереди, как и полагается приличному и уважающему себя шкрассу. На его спине сижу я, полутораметровый красивый гном с короткой белесой щетиной, увешанный оружием, полупьяный, встрепанный и в порванной одежде, с лихо сдвинутой набекрень шляпой. Над нашими головами воет чернеющий туман, сворачивающийся гигантскими спиральными сверлами, бешено вращающимися в воздухе, а между ними с громовым треском бегают молнии.
Я улыбаюсь. Впереди ясная и понятная цель. Желанная цель. Всё будет просто, вне зависимости от того, убью я или убьют меня. Понимание буквально вгоняет в эйфорию!
Хохочущий белобрысый придурок, сидящий на коте, бегущем под жуткой чёрной бурей?
Да, это я. Прошу любить и жаловать.
Хотя… куда вы денетесь. Я же обаяшка.
Сверхъестественная буря над моей головой казалось, дралась сама с собой. Дымные спирали напирали друг на друга, плевались молниями, старались поглотить соседок или слиться с ними, но при этом вся «дерущаяся» масса рвалась вперёд. Если бы вся эта жуть умела плеваться обычными молниями, то, скорее всего, меня бы уже давно выжгло в угли.
Галатури больше не существовало, во всяком случае, всё, наблюдаемое мной впереди, говорило об этом. Массивные и тесно стоявшие ранее здания орочьего клана были превращены в руины, представляющие из себя лишь фундамент, с торчащими из него как зубы осколками стен. Обломки этих самых строений мне начали встречаться где-то за километр до места событий. Каждый из них чадил быстро растворяющимся чёрными дымом. Там же, в эпицентре, дыма было куда больше.
Правда, он не скрывал самого важного.