Несокрушимый. Том I
Шрифт:
***
— Братик, пожалуйста, очнись… ты не можешь умереть… только не из-за такой, как я… прошу, не оставляй меня одну…
На смену ласковой расслабляющей тьме пришел печальный, тихий, монотонный шепот.
Тело ломило, как после хорошего боя, а под ним ощущался жесткий, будто брошенный прямо на полу, матрас с набивкой из клопов.
На таких ему доводилось спать в пору своего голодного и холодного детства.
Покряхтев, Виктор перевернулся на бок, подтянул провонявшее
— Хватить бормотать. Раздражаешь.
Что-то в голове щелкнуло. Он резко сел на кровати и круглыми глазами уставился на свое тело.
— …Б-братик? — произнес удивленный девичий голосок.
Виктор проигнорировал его: у сироты не могло быть сестры.
Все его внимание было приковано к рукам: маленьким, бледным, тонким. Будто бы… детским.
Но если сейчас вместо кровавого месива, раскиданного по асфальту, у него было пусть и хилое, но целое тело, то выходило, что он все еще был…
— Ты жив, Братик! — раздался радостный писк, следом за которым ему в грудь белой молнией врезался человеческий детеныш.
От удара голова тотчас прояснилась. Перед глазами пронеслись последние секунды стремительного падения с трехсотметрового небоскреба и нырок в бескрайней серый океан — асфальт.
На том свете Виктора встретили ни раем с девственными гуриями и изобильными садами, ни адом с демонами и греческими философами.
Его, сильнейшего человека планеты, встретили сделкой.
Глава 2
Где-то на том свете
— Наконец-то! У меня уже рука устала черпать!
Под ним висела Земля — голубой шарик не больше теннисного мячика с белыми, голубыми и зелеными пятнами.
От нее стволом гигантского дерева поднимался столп ослепительного света. От него тонкими ветвями отделялись мерцающие лучи и ручейками растекались по кромешной беззвездной тьме.
Приглядевшись, Виктор понял, что лучи и сам столп белого света на деле были скоплениями крошечных, плывущих, разноцветных огоньков.
Внезапно пришло осознание, что он был точно таким же — бестелесным куском невесть чего. Но, в отличие от остальных, он завис где-то в стороне.
В этот момент темную бездну рассек колоссальных размеров золотой клинок.
Вместе с тысячами других огоньков чемпиона рвануло вверх сквозь чернильную пустоту. Он слышал испуганные, плаксивые голоса, сливавшиеся в кокофонию бреда.
— Завалитесь!
Виктор вдруг понял, что у него не было ничего, через что он мог бы закричать. Но его голос все-таки услышали, и другие огоньки вокруг вмиг умолкли, плотнее прижавшись друг к другу от испуга.
Наконец, когда Виктор оказался на ослепительной поверхности и услышал чужую реплику, до него дошло, что золотой клинок был громадным черпаком.
Сквозь тонкие щели в емкости стекала чернильная пустота. Ему не хотелось повторить судьбу рыбешек, пойманных в сети, потому чемпион тут же, расталкивая замершие огоньки, рванул к этим щелям.
Сквозь них уже утекло большинство других огоньков. Но Виктор оказался слишком велик, чтобы протиснуться в крошечное отверстие.
Внезапно гигантская рука опустилась в черпак и точным движением, схватив его где-то в районе головы, если она вообще тогда была у него, подняла вверх.
Перед ним, заслонив горизонт, возникло лицо титана. На верхнюю половину падала непроглядная тень от полов возвышавшегося горой цилиндра. Нижняя же половина растянулась от уха до уха в радостной белозубой улыбке.
Виктору она больше напомнила звериный оскал.
— Какой жирненький! — рассмеялся гигант. — Так и пышет волей к жизни!
Где-то внизу раздался жалобный скулеж. Так собаки просят у хозяина вкусняшку. И от этой мысли чемпиона пробила холодная дрожь.
— Фу, Леви, фу! На, вон, замори червячка…
Одним движением гигант в цилиндре перевернул черпак. Оставшиеся в нем сотни огоньков, что были помельче Виктора, завопили от ужаса и полетели в распахнувшуюся пасть чудовища, лишь отдаленно напоминавшего пса.
Проглотив угощение, тварь облизнулась раздвоенным языком и уставилась на чемпиона полыхавшими голодом глазами.
Проигнорировав ее, Виктор спросил у гиганта:
— Кто ты?
Он не ощутил ни движения воздуха в горле, ни напряжения связок, ни услышал своего голоса. Но титан в цилиндре каким-то образом его услышал.
— Одно из моих имен… — его губы несколько секунд извивались, а из горла вырывалось мерзкое карканье, — …что можно приблизительно перевести, как Делец Душ.
Отодвинув Виктора на вытянутой руке, гигант, придержав цилиндр, отвесил насмешливый поклон.
В эти мгновения чемпион смог разглядеть его фиолетовый фрак и, что важнее, окружение: колоссальных размеров древний храм, аналогов которому на Земле просто не могло быть. Золотой черпак плавал в белокаменном пруду, заполненном чернильной пустотой.
Наверное, тот факт, что весь мир Виктора поместился в чьем-то колодце, должен был его поразить, ужаснуть или разозлить.
Но в тот момент его волновало только одно:
— Ты можешь вернуть меня обратно? — помедлив, он на всякий случай уточнил: — В мой мир.
Делец, поджав губы, поднес его ближе к лицу. Виктор все еще не мог разглядеть его глаз, но на собственной бестелесной шкуре ощутил его липкий исследующий взгляд.
— Вынужден разочаровать, — покачал тот головой. — Некто, вроде божественного жреца или помазанника, запретил тебе возвращаться на Землю. И в Высшие миры дорога тебе тоже закрыта.