Несостоявшееся убийство
Шрифт:
— Мне всё понятно.
— Тогда до встречи, Мария Васильевна.
Друзья вежливо простились и покинули кабинет редакторши.
— Ты ей веришь? — поинтересовался Хлебников, пока коллеги, не дождавшись лифта, спускались по лестнице на первый этаж.
— Верю.
— Да ты что! — возмутился Хлебников.
— Говорит она правду, но что-то не договаривает, это точно.
— Ты понимаешь, что у нас не прибавилось информации, после разговора с этой главной журналисткой?
— Прибавилось, и ещё как.
— Что именно я пропустил?
— А
— Нужны решительные действия.
— Я в суд. Получать документы на проведение обыска в редакции.
— Отлично.
— Ты наладь прослушку, а то от тебя никакой оперативной поддержки.
— Подозреваемых слишком много, а улик мало.
— Разберёмся.
— Может, на живца? — предложил Хлебников.
— Рисковать малышом нельзя.
— Не такой это большой риск, — настаивал оперативник. — Объявим всем, что юный Волынский вступил в наследство, или вступит завтра-послезавтра. Это детали, их продумаем, опекуном выступает государство, органы государственной опеки, или что-то в этом роде. В этом случае лицам, которые добивались его денег, наследства не видать. Они начнут действовать. Засветятся по-любому. Тут мы их тёпленькими возьмём. А мальца оградим как-нибудь.
— Согласен, вариант.
— А я что говорю, на живца.
— Тогда эту госпожу Часовитину пока не стоит трогать.
— Да на кой она нам нужна?
— Она больше ничего не расскажет.
— Конечно, пусть все будут на свободе.
— За ними за всеми слежку установить.
— Ты бери разрешение на проведение оперативных мероприятий в отношении всех подозреваемых, а я всё устрою.
— Так и сделаем, — согласился Аверьянов.
Направляясь в отделение, следователь выбрал для оповещения всех заинтересованных в деле о наследстве лиц, Журавлёва. Он как никто подходил для этой важной роли. Ему поверят.
Аверьянов позвонил Журавлёву и пригласил к себе, для беседы.
Журналист не заставил себя долго ждать, и незамедлительно прибыл в управление внутренних дел.
Чтобы отвлечь внимание Журавлёва от возлагаемой на него цели, Аверьянов, вначале поговорил с ним о Марии Васильевне Часовитиной, рассказав некоторые подробности её знакомства с семьёй Волынских.
Получив такую информацию, журналист, посчитав себя обязанным, тоже пошёл на контакт, и поведал следователю, что давно подозревал о неподдельном интересе своей начальницы к семье Волынских, подтвердив высокое происхождение Марии Васильевны. Во время затянувшегося и вполне дружеского, разговора, Аверьянов умело озвучил информацию о вступлении в наследство Владимира
Поговорив ещё некоторое время, перемыв косточки общим знакомым, молодые люди расстались.
Дело было сделано, оставалось ждать ответного хода преступников.
21
Оставшись один, Аверьянов решил провести полный анализ всех имеющихся сведений. Он чертил понятную только ему схему преступных связей. В это время в кабинет буквально ворвалась возбуждённая Марина.
— Я всё знаю, — заявила Марина. — Только что я разговаривала с мамой. Она мне всё рассказала, и про твои подозрения. Ты поверил, что я с тобой из-за каких-то несчастных денег!
Девушка заплакала.
Аверьянов, решив её успокоить, попытался взять её за руку, но Марина не позволила. Она отдёрнула руку и завела за спину.
— Не трогай меня!
— Что ты хочешь?
— Я? — растерялась Марина.
— Да, ты, — спокойным тоном произнёс Аверьянов. — Ты ворвалась ко мне, кричишь, обвиняешь меня и не даёшь никакого шанса всё объяснить.
— Объясни.
— Это долгая история.
— Я не спешу.
Марина успокоилась, вытерла платком слёзы и уселась на стул, приготовившись слушать объяснения.
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Откуда?
— Тогда нам не о чем говорить, — вспылил Аверьянов.
— Не нервничай, дорогой.
— Что я должен думать?
— А что ты думаешь?
— Когда наше знакомство и ряд событий говорит о том, что ты могла быть заинтересована в нашем знакомстве, — продолжил Аверьянов. — Ты не откровенна со мной. Твоя мама вообще всё врёт. Вы водили меня за нос, а я тебе так доверял, так доверял!
— Успокойся.
Марина подошла к Аверьянову и обняла его.
— Чтобы ни случилось, я с тобой, — прошептала Марина. — Верь мне, пожалуйста. Я ничего не знала.
— Я верю, — тяжело вздохнув, произнёс Аверьянов. — Только как то уж больно всё складно получается, посуди сама. Мальчика положили в больницу, в которой работала ты. В момент смерти медбрата ты дежуришь. После того, как ты чистишь мой пиджак, пропадает важная улика. Ты знакомишь меня с мамой, которая кровно заинтересована в смерти мальчика, так как является наследницей великокняжеских капиталов. Всё это очень странно, согласись.
— Может, ты и прав, у тебя работа такая — всех подозревать, но это всего-навсего стечение обстоятельств.
— Слишком много обстоятельств.
— В эту больницу на практику мы попали совершенно случайно. Причём уже после того, как в больницу поступил мальчик. Я собиралась в клинику отца. Документы были туда направлены, но неожиданно всё переиграла Анжела. У неё там что-то случилось, и поехать со мной она не могла. Её отец предложил поработать в этой больнице. Бросить её я не могла, мы самые близкие подруги, к тому же это близко от дома, я тоже осталась.