Несостоявшийся шантаж
Шрифт:
Рабин молчал. Слова ответа застыли у него в горле.
— Дела в государстве идут все хуже. — Перец не давал даже слова сказать премьеру. — Экономика крайне неэффективна, жизнь дорожает, арабы наглеют, наши вооруженные силы и разведка мало на что пригодны…
Перец обвел взглядом членов кабинета. Некоторые согласно кивали.
— Одним словом, — продолжал Перец, — члены правительства решили освободить вас от должности премьер-министра.
— И… кого же вы рекомендовали на этот пост? — В голосе Рабина сквозил неприкрытый сарказм.
— Меня! До новых выборов, которые решено провести через… год. Пересядьте на место рядового министра, Рабин!
Ицхак Рабин словно лунатик обошел вокруг стола и сел на место Шимона Переца. Шимон с удовольствием поерзал на председательском кресле и сказал:
— Нам надо решить еще один кадровый вопрос! Соломона Гуриона, как не оправдавшего наших надежд, предлагается освободить от обязанностей председателя Разведывательного комитета. На смену ему, — он сделал вид, будто копается в бумагах, — мы предлагаем бывшего помощника бывшего премьера Моисея Янова.
Как и следовало ожидать, за Янова проголосовали единогласно. Особенно рьяно тянул руку лидер партии горных крестьян Галилеи «Шолом» Хаим Гангнус. Он думал, что при новом председателе правительство будет с ним больше считаться. Хаим Гангнус верил, что теперь-то он добьется включения в каждое правительственное постановление положений, которые вытекали из предвыборной программы партии «Шолом».
Ицхак Рабин… тоже проголосовал за Моисея Янова. «Если он был моими „глазами и ушами“, пока меня не было в стране, и так ловко обманул меня, значит, он хороший разведчик», — с осадком горечи в душе подумал бывший премьер.
Глава VIII. Люди кровожадны
Швейцария (Понтрезина)
Спасаясь от полуденного зноя, Олег и Марта вошли под прохладную сень реформистской церкви Святой Марии. Церковь была невелика — нужды Понтрезины и не требовали большей, но фрески XIII века, украшавшие арку хоров, поражали своей выразительностью и были исполнены в так называемом «суровом» романском стиле безвестными мастерами. На фресках были изображены Благовещение, Мадонна, Мария Магдалина.
— Смотри, как похожа на Марию Магдалину та женщина, что перед алтарем! — прошептала Марта.
Там стояла грациозная мулатка с волосами цвета спелой пшеницы. Высокая грудь, способная свести с ума любого мужчину, бесподобная талия, лебединая шея. Женщина кончила молиться и повернулась к ним лицом. И тут Олег испытал знакомое ощущение — его дернуло током. Это бывало всегда, когда он узнавал людей, с которыми встречался при необычных обстоятельствах.
Помимо своей воли, Смирнов стал пристально вглядываться в физиономию мулатки. Скользнул взглядом по ее ногам. Похоже, что это была та самая женщина, которую он видел в замке Робсона. Только тогда ее лицо было намного бледнее.
«Да это же Лукреция, любовница Робсона, — внезапно осенило Олега. — Конечно, сейчас
Взгляды Олега и мулатки скрестились. Смирнову показалось, что она тоже узнала его.
Он схватил Марту и потащил ее вон из церкви. Та ничего не поняла, но покорно последовала за Смирновым.
Выскочив на площадь перед церковью, Олег увидел уютный ресторанчик и завел туда Марту. Усадил за стол, бросил:
— Закажи себе пива или лимонада. Я вернусь через пятнадцать минут.
— Куда ты идешь?
— В полицию, — тихо ответил Смирнов. Хлопнула дверь.
Швейцария (кантон Граубюнден)
Лукреция выскочила из церкви Святой Марии через две минуты после того, как ее поспешно покинули Олег с Мартой. Обежав церковь, она села в красную «феррари» и погнала обратно к вилле.
— Идиотка! — воскликнула мулатка и ударила руками по рулевому колесу. Больше она не произнесла ни слова.
В сумочке у нее лежали билеты на самолет Цюрих — Буэнос-Айрес. До отлета оставалось два часа. Но «феррари» летела по автобану так быстро, что у Лукреции мелькнула соблазнительная мысль остановиться в маленьком городке с милым названием Понтрезина и помолиться перед тем, как улететь в южное полушарие. Выросшая в Доминиканской Республике, Лукреция была, как и большинство женщин этой страны, суеверна. Годы, проведенные в Соединенных Штатах, не смогли поколебать ее веры.
А теперь приходилось мчаться обратно на ненавистную виллу, с которой, как думала Лукреция, сегодня утром она распрощалась навсегда, и думать, как спастись от Олега Смирнова.
Бросив «феррари» прямо перед оградой, она отомкнула хитроумные электронные замки и вбежала в гостиную.
На каминной полке лежала нераспечатанная пачка «Ротманс». Лукреция нервно сунула в рот сигарету, на ходу прикурила от зажигалки и упала в кресло.
Из сумочки она извлекла туго набитый пластиковый пакет. Покопавшись в нем, мулатка вытащила коричневый конверт с надписью «Смирнов». Это было досье на Олега. Робсон завел его, когда Смирнов подключился к расследованию обстоятельств похищения двенадцати израильских ядерных боеголовок.
Через двадцать минут, когда пепельница была полностью набита окурками, Лукреция взяла в руку радиотелефон и позвонила.
Ливан (Бейрут)
Лидер «Аль-Джихад» Мохаммед Арбаа, расстелив на столе карту Израиля, хищно вглядывался в нее. Крупномасштабная карта была испещрена многочисленными разноцветными пометками и условными значками.
«Когда мы по утвержденному графику начнем осуществлять заранее подготовленные операции, под ногами израильтян загорится земля, — сурово подумал Арбаа. — Им придется отвести несколько сот квадратных километров под палестинское государство…»