Несовершенный
Шрифт:
Джулия
Всего одно прикосновение. Всего лишь раз.
Всего один лишь поцелуй. Одно лишь преступление.
Веди меня отсюда далеко, чтоб боль уменьшить.
Все забери, лишь цепь ту разорви.
Оставь меня ты здесь, когда закончишь.
Я выживу, ты — победишь.
У меня никогда раньше не было секса на одну ночь.
Никогда.
Не то чтобы я что-то имела против. Господь знает, что мои друзья наслаждаются этим, с осмотрительностью или без. Я просто никогда… этого не делала. Мое тело плавится, а в одном месте просто горит.
Мысли разбегаются, когда Мейсон обнимает меня за талию и ведет к входной двери. Холод в ночном воздухе отрезвляет. Я не могу объяснить почему, но меня охватывает тревога. Теперь, когда алкоголь почти выветрился, мое дыхание учащается.
Все, о чем я сейчас могу думать, это насколько шаг в шаг мы идем, и что я никогда не совершала такого раньше.
А теперь делаю. Собираюсь переспать с незнакомцем. Планирую переспать не Джейсом, а с кем-то другим.
Мы с Джейсом познакомились еще в детстве в школе-интернате. Я никогда не была ни с кем другим, я была будто изолирована. От этой мысли меня почти охватывает паника, и я чуть не падаю, поскользнувшись на ступеньках, но вовремя останавливаюсь.
Мейсон быстро хватает меня за локоть и талию, кожа горит на тех местах, где касались его руки. Это как шок, когда что-то неистовое внутри меня реагирует на каждое его прикосновение. Я инстинктивно отстраняюсь, и только тогда выдыхаю, осознав, что на какое-то время забыла, как дышать.
Восемь месяцев одиночества… даже больше с тех пор, как ко мне прикасался мужчина. Для меня двигаться вперед никогда не было преобладающей или пугающей мыслью.
Я обхватываю себя руками, подпитываемая одновременно страхом и желанием. Мой пульс учащается, когда я оглядываюсь через плечо на его машину. Готовая к побегу.
Мейсон расправляет плечи, ударяет ключами по ноге. Этот звон привлекает мое внимание — единственный звук в холодной темной ночи.
Я замираю, глядя ему в глаза. Я ненормальная, раз решилась на такое. Это не я. Не та женщина, какой я стала сегодня, и не та, какой была до того, как потеряла мужа. Серо-стальной взгляд Мейсона изучает мой собственный, и я снова чувствую себя потерянной.
Меня охватывает волна отрицания. Он не хочет меня. Зачем я ему? О чем я только думала?
Я приоткрываю рот, готовая то ли извиниться, то ли солгать, то ли сказать правду. Все, что угодно, лишь бы вернуться назад во времени и избежать этой катастрофы.
Убежать отсюда, как я сбегала последние восемь месяцев. Разве я не говорила, что мне нужны перемены? Я сказала, что мне нужно что-то радикальное, но это было тогда, как я выпила крепкий алкоголь и мы были окружены толпой людей.
Мейсон соблазнителен, великолепен и уверен в себе. Но я не могу справиться с таким человеком, как он. Я не могу справиться с такой ситуацией.
Слабая и одинокая. Тихий шепот суки, ненавидящей себя, звучит в моей голове. Я плотно сжимаю губы, не произнося ни звука, ненавидя себя за то, что она права.
Я не уйду. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя быть решительной. Правильно это или нет, мне плевать.
Проходит мгновение, и мы вдвоем стоим перед его крыльцом.
Только три метровые ступени отделяют нас от темно-синей входной двери. Мне просто нужно их преодолеть.
Я перевожу взгляд с двери на Мейсона. Мои ладони вспотели, кровь закипает, когда он приближается ко мне. Это всего лишь один шаг, но со мной что-то происходит. Его рост, запах и само его доминирование ошеломляют меня, когда он находится так близко. От него исходят флюиды желания, мой мозг сопротивляется, но тело тянет к нему, как к магниту.
Это успокаивает. Поразительно, но я позволила своему телу двигаться вперед, сокращая небольшое пространство между нами. Он легонько проводит пальцем по моей ключице, проверяя мою реакцию.
— Я хочу прикоснуться к тебе, Джулс, — мягко говорит он, заставляя меня снова посмотреть на его всепоглощающий взгляд. Я и представить себе не могла, что это будет так интенсивно. Ни в баре, ни в его мерседесе. Он не давил, и не сделал ничего, чтобы заставить меня чувствовать себя в ловушке. Как странно, что теперь, когда мы на открытом месте, без запертых дверей и замкнутых пространств, я чувствую себя загнанной в угол. И все из-за того, как он на меня смотрит.
Это сводит меня с ума и душит, но, что еще хуже, мне это нравится. Я чертовски хочу этого. То, как он смотрит на меня, вызывает зависимость и освобождает во многих отношениях.
Я не могу струсить. И не буду.
Я киваю один раз, когда его пальцы поднимаются к моему горлу и его рука обвивает мою шею, его легкое прикосновение кажется гораздо более грубым, чем ранее. Я наклоняю голову, когда его хватка перемещается к моему подбородку. Он едва касается своими губами моих. Поцелуй выходит нежным, что заставляет меня хотеть большего. Я стою с закрытыми глазами, остаюсь неподвижной, насколько это возможно, когда он шепчет мне на ухо:
— Я хочу поцеловать тебя.
— Поцелуй, — хнычу я, не понимая, то ли это мольба, то ли проявление силы. В голове у меня такой туман, что трудно понять, что мной движет. Грубый, первобытный инстинкт или отчаяние. Возможно, смертельный коктейль из того и другого.
Он слегка отстраняется, но я не даю ему отойти. Я делаю полшага к нему, моя грудь касается его рубашки, и я прижимаюсь губами к его. Он нужен мне. Мне это нужно.
Он быстро обнимает меня и прижимает мое тело к себе. Слабые звуки ночи окружают нас, и они, кажется, становятся громче, когда мое дыхание становится тяжелее. Его губы скользят вниз по моей шее, и я откидываю голову назад. От меня не ускользает, что мы находимся на открытом месте, но мне плевать. Возможно, я и раньше была навеселе от алкоголя, но сейчас я опьянена похотью.
— Я хочу трахнуть тебя, Джулс, — практически рычит Мейсон. Он внезапно притягивает меня к себе и заставляет ахнуть, покусывая мочку моего уха. — Я хочу заставить тебя кончить так сильно, что ты забудешь обо всем.
Я стону, когда его губы скользят вниз по моей шее.
Мои соски затвердевают, а спина выгибается, внизу живота разливается огонь.
— Единственное, что тебе нужно запомнить, это мое имя, — шепчет он мне на ухо, его руки блуждают дальше по моей заднице и талии, пока его обнаженная кожа не касается моей. — Только мое имя и то, что я сделал с тобой сегодня.