Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период
Шрифт:
В начале ХХ в. в Буковине русинское население составляло большинство в северных провинциях. Другую большую по численности группу коренного населения Буковины составляли румыны (34,4 %). Евреи были третьей по численности этнической группой, на рубеже веков они составляли почти 13 % общего числа жителей, а в Черновцах – до 20 % [144] . При этом восточнославянское население Галиции и Венгрии было преимущественно греко-католиками, Буковины – православными.
В Закарпатье на землях проживания русинов доля их в 1910 г. составила 15,7 % населения [145] . При этом украинское население по роду занятий распределялось по комитатам следующим образом: в Уже (Унге) земледельцы достигали 88,7 % украинского населения, ремесленники – 4,5 %, купцы – 0,2 %; в Береге – соответственно 88,8 %, 3,9 %, 0,3 %; в Марамороше – 89,2 %, 4,7 %, 0,9 % [146] . Таким образом, в целом необходимо подчеркнуть, что восточнославянское население на территории Австро-Венгрии
144
Особливості буковинського пограниччя: історія культурного полілогу. Донецьк, 2010. С. 19.
145
Кабузан В. М. Украинцы в мире: динамика численности и расселения. С. 293.
146
Там же. С. 376.
147
Там же. С. 348.
По словам известного канадского ученого П. Р. Магочи, габсбургские правители не отождествляли себя ни с одной национальностью империи, и украинцы могли существовать среди принятой структуры иерархии различных лояльностей, не отказываясь от собственной национальной идентичности: галичанин или буковинец мог быть одновременно украинским национальным патриотом и лояльным подданным Австрийской империи. Поэтому абсолютное большинство украинских лидеров оставалось верными идее Габсбургской империи вплоть до последних месяцев Первой мировой войны [148] .
148
Магочiй П. Р. Україна. Iсторія її земель та народів. Ужгород, 2012. С. 450.
Среди восточнославянского населения этих регионов национальные идеи развивались по двум направлениям: речь шла или об отстаивании своей общности с русским народом (русофилы), или о констатировании своей принадлежности к самостоятельному украинскому народу (украинофилы). Русофилы говорили о едином русском мире, общем русском культурно-историческом пространстве, частью которого являются русские земли Австро-Венгрии. Деятели украинского движения вели речь об украинских землях Австро-Венгрии как части соборной Украины.
В Австро-Венгрии украинское движение получило большее распространение, нежели в Российской империи, власти которой стремились не допустить его развития. Граница же препятствовала объединению украинского движения в Российской и Австрийской империях. Кроме того, большое развитие получили марксистские и социалистические идеи, поэтому часть молодежи, которая в иных условиях могла быть потенциальной силой украинского движения, была вовлечена в российские революционные организации. Большую роль играло и восприятие малороссов как части русского народа, а культурная специфика Малороссии была вполне приемлема в глазах сторонников концепции «большой русской нации», пока, как пишет А. И. Миллер, не входила с этой концепцией в противоречие [149] .
149
Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000. С. 31–41.
В Австро-Венгрии украинское движение особенно активно развивалось в Восточной Галиции, причем к началу Первой мировой войны и в ходе ее оно стало занимать лидирующие позиции в общественно-политической жизни. Здесь действовали украинские политические партии, деятели украинского движения имели опыт парламентской борьбы (в 1913 г. был создан единый Украинский клуб в галицийском Сейме). Кроме того, большое внимание уделялось науке и образованию: здесь работало Научное общество им. Шевченко, во Львовском университете была открыта кафедра украинской истории (1892) и шла борьба за создание украинского университета. Для работы с широкими слоями населения Восточной Галиции были организованы просветительные общества («Просвита» и др.), молодежные («Сокол» и «Сечь»), экономические организации (страховое общество «Днестр», «Краевой кредитный союз» и др.). С началом Первой мировой войны украинское движение получило новый импульс. 1 августа 1914 г. украинские партии Восточной Галиции (национально-демократическая, радикальная и социал-демократическая) основали во Львове межпартийную организацию – Главный украинский совет (Головну українську раду), который должен был направлять общеукраинские политические акции во время войны. 4 августа Совет одобрил решение о начале формирования легиона украинских сечевых стрельцов [150] .
150
Рубльов О. С. Західноукраїнська інтелігенція у загальнонаціональних політичних та культурних процесах (1914–1939). Київ, 2004. С. 31.
В других регионах Австро-Венгрии украинское национальное движение достигло значительно меньшего размаха, нежели в Восточной Галиции. Однако и там получило развитие национальное движение восточнославянского населения. Так, на Буковине было создано культурное товарищество «Русская беседа» («Руська Бесіда»), активно работали также «Русская школа» («Руська школа») и «Русский народный дом» («Руський народний дім»), политическое товарищество «Русская Рада» («Руська Рада»); были созданы молодежные студенческие организации (например, «Союз», «Молодая Украина» и др.), спортивные организации («Украинский Сокол в Черновцах» и др.), в университете в Черновцах существовали украинские кафедры, а в начале ХХ в. на Буковине зародились и первые украинские политические партии.
Несомненные успехи украинского движения конца XIX – начала XX вв. не отменяют тот факт, что русофильские идеи также находили своих сторонников. Русофильство имело устойчивые позиции среди русинской интеллигенции и Галиции, и Буковины, и особенно Угорской Руси, в среде которой были популярны идеи о принадлежности русинов к единому русскому племени. В то же время интенсивная мадьяризация, усилившаяся после трансформации в 1867 г. Австрийской империи в Австро-Венгрию, а также усилия венгерских властей по ослаблению русофильских воззрений, приведшие к появлению на рубеже XIX–XX вв. сторонников разработки литературного языка на основе местных диалектов, привели к значительному ослаблению национальных движений среди русинского населения. Такое положение в основном сохранялось вплоть до окончания Первой мировой войны.
Украинское движение к началу Первой мировой войны было представлено политическими силами, по-разному видевшими будущность Украины. В период Первой мировой войны и революции украинское движение радикализировалось, постепенно перейдя от автономистских и федерализационных планов к попыткам установления независимого украинского государства. Следует признать, что одним из лозунгов украинского движения была соборность Украины, т. е. создание государственного организма, который включал бы все этнографические земли как в России, так и в Австро-Венгрии. В то же время украинский вопрос привлекал внимание различных политических сил, не только российских, но и польских, чешских, румынских лидеров, чьи планы построения национальных государств обычно не совпадали с планами украинцев.
В период образования Польского государства выделялись две крупные политические силы, различающиеся разным подходом к проблеме польско-украинских отношений.
Лидером национальных демократов был Роман Дмовский (1864–1939). Он не ограничивался восстановлением польской государственности в ее этнографических границах. «Восточные кресы» он рассматривал как неотъемлемую часть польского государства, поскольку они были «историческим полем нашей национальной экспансии, где польская культура на протяжении нескольких веков достигла больших результатов…» [151] . Указывая на цивилизационную роль поляков, Дмовский считал, что будущее польское государство «имеет право выйти за пределы польских этнографических пределов в такой мере, чтобы отвечать ценностям исторической Польши и реализовать цивилизационный потенциал большого народа» [152] . В своей концепции национальной политики Дмовский исходил из того, что народы «кресов» являются «этнографическим материалом», не способным к самостоятельному политическому существованию, и потому подлежат ассимиляции [153] .
151
Dmowski R. My'sli nowoczesnego Polaka. Lw'ow, 1907. S. 144–145.
152
Dmowski R. Pisma. T. V. Polityka polska i odbudowanie pa'nstwa. Cz. I. Przed wojna. Wojna do r. 1917. Czestochowa, 1937. S. 24–25.
153
Dmowski R. My'sli nowoczesnego Polaka. S. 95.
Р. Дмовский не поддерживал идею федеративной Польши. По его мнению, разделение Польши на автономные части нецелесообразно, поскольку федерация, по его мнению – слабость, а не сила [154] , а создание сильного государства предполагает его унитарный моноэтничный характер. При этом он отдавал себе отчет в том, что идея возрождения Польши в границах в 1772 г. была практически невыполнимой и географическим нонсенсом [155] . План эндеков был инкорпорационным: сторонники Дмовского призывали инкорпорировать такие украинские земли, как Восточная Галиция, Волынь и Подолье, а в последующем – полонизировать их, превратив Польшу в мононациональное государство. Другие украинские земли, по мнению эндеков, должны были отойти к России, в которой они видели противовес немецкому гегемонизму. Эндеки были сторонниками национальной ассимиляции: их идеология была основана на признании жизнеспособности только этнически «чистых» государств. В политической сфере они выступали за создание польского большинства в сейме и чисто польские правительства.
154
Engelgard J. Koncepcje inkorporacyjne Romana Dmowskiego i ruchu narodowo-demokratycznego w latach 1918–1921 // Archiwum Narodowej Demokracji. T. 1. Warszawa, 2013. S. 55–56.
155
Dmowski R. Pisma. T. ІІІ. Dziesie'c lat walki. Czestochowa, 1939. S. 5.