Несознательный 2
Шрифт:
Пока шли споры, по поводу жития — бытия, и отлаживался процесс производства подшипников, мы плавно перешли на технологию производства лопаток турбины, самой сложной, пожалуй, части двигателя. Так-то на слух ничего сложного: надо сварить определенный сорт жаропрочной стали; изготовить лопатку из воска со вставками керамических элементов для образования каналов охлаждения; на основе этой восковой лопатки сформировать форму для отливки; залить в форму жаропрочную сталь и произвести направленную кристаллизацию. Ничего так, быстренько. А на самом деле, все сложно, только для того, чтобы изготовить лопатку из воска, пришлось долго «допиливать» отливочные формы и подбирать материалы, как и подбирать «керамику» для формирования внутренних каналов,
— Наконец-то пришли данные по присадкам к маслам, — сообщила мне Катерина, — с их помощью срок работы авиационных моторов увеличился на тридцать пять процентов. Запрашивают, нет ли у нас еще каких-нибудь идей?
— Что-то мало это, чуть больше трети повышение ресурса моторов, — поморщился я, — сильно осторожничают. А вообще посылай их подальше, пусть сами работают. А так идеи есть, вот только их реализация уже такого прироста времени работы двигателей не даст, поэтому будет не очевидна польза от них.
— А вообще, меня уже замучили вопросами, как мне удалось сходу нужные пропорции присадок определить? — Пожаловалась супруга. — Даже не знаю, что им говорить, ведь все это только твои идеи.
— Наши идеи, на основе статей. Говори, что ткнули пальцем в небо и попали, так же как и ферроценом, — советую ей.
— Ага, раз ткнули, попали, второй раз — тоже попали, — высказывает она свои сомнения, — если в третий раз так же попадем, не поверят.
— Ну, третий раз это вряд ли, — ухмыльнулся я, и тут же прикусил язык, а ведь еще надо подумать о синтезе резины.
Как получить изопрен при крекинге мне известно и как синтезировать из него каучук тоже не является тайной. Вот только будет ли востребована эта технология во время войны в условиях ленд-лиза, или оставить ее на послевоенное время, и не загребут ли от меня Екатерину в случае, если через нее опять пойдет идея. Нет уж, хватит с нее, а то затащат в какой-нибудь институт, дадут задание и все, закончится семейная жизнь. Да у нее и здесь работы в лаборатории хватает, качество топлива определять, эпоксидную смолу контролировать, за смесь полимеров для протектирования бензобаков следить… короче, рутина еще успеет заесть.
— Знаешь, у нас на заводе новый цех появился, — продолжила Катя, не обратив внимания на то, что я резко замолчал, — еще в октябре нам план по минам спустили, так дирекция решила, не зачем их в основных производственных корпусах делать, выделили им в отдельное помещение. Теперь столярка стонет, ящиков для мин делать много приходится.
— Это понятно, — киваю в ответ, — вот только опять отвлечение квалифицированных работников на непрофильные работы.
— А вот и нет, — возражает супруга, — там в основном женщины и подростки работают, у нас его в шутку назвали «несовершеннолетний цех 100».
Да уж, вот он оскал войны. А ведь эти подростки обделенными себя не чувствуют, даже гордятся, что им доверили такое дело, да и зарплату платят по взрослому, и паек усиленный опять же. Хм… а ведь это шанс, если изготавливают мины, то сделать РПГ-2 с его вышибным зарядом на сто метров проблем особых не будет. Ведь сегодня для поражения танков противника существуют противотанковые гранаты с большим весом взрывчатого вещества, в надежде, что фугасный заряд проломит броню танка, но с увеличением толщины брони это становится невозможно. Нужен кумулятивный заряд и средство доставки этого заряда к цели. Реактивный снаряд сделать сегодня не получится, нужен специальный подбор пороха, так что РПГ-7 не ко времени, а вот РПГ-2… почему нет?
— А кто у нас инженер этого цеха?
— Инженер? Не знаю, а начальник Пудалов, — отвечает мне Катерина.
Хм. Надо будет с этим начальником переговорить с глазу на глаз, вдруг да удастся уговорить его главного инженера подать заявку на ручной гранатомет.
После того как разобрались с лопатками турбины, пришло время редуктора. Все дело в том, что нагрузка на шестерни высокоскоростного редуктора приводила к перегреву в точках контакта, и выдержать такие нагрузки обычные конструкционные стали не могли. Да еще дело усугублялось тем, что наши инженеры не располагали опытом изготовления планетарных редукторов. Пришлось опять самому влезать в производственные проблемы, ведь тут нужна не только высокая квалификация работников, и без специализированной оснастки не обойтись. Первый редуктор, невзирая на мой контроль, отправили в брак. Ну, это было понятно, новый материал, пока подобрали режимы термообработки. Зато был приобретен опыт на всех стадиях работы. Второй тоже получился не слишком удачным, надо было набирать опыт, а вот третий редуктор, вышел на загляденье, ни люфтов, ни шума, характерного для всех редукторов этого времени. Однако надо будет подумать над технологичностью, а то не дело столько времени на редуктор тратить, шутка ли, каждый этап по несколько часов вымеряли. С помощью вычислителя проверил что получилось в итоге и получил от него одобрение, он сообщил мне что данный редуктор вполне может отработать триста часов на полной нагрузке. Ух ты, надо же, триста часов при полной нагрузке, а значит, при щадящем режиме будет все пятьсот, главное чтобы лопатки турбины от температуры раньше срока не поменяли свои свойства, а то ведь это было проблемой на первых турбовинтовых двигателях.
Хм, с инженером цеха 100 я встретился, этому, кстати, директор авиазавода, Левин, поспособствовал, вот только разговора с ним не получилось, его интересовало только выполнение плана по производству мин, ни о каком изобретательстве он даже не думал. Зато дал наводку, оказывается, при заводе был испытательный полигон, где проходил отстрел установленных на самолеты пулеметов, вот там был один увлеченный изобретательством товарищ, Колесников Алексей, уже подал несколько заявок на улучшение устройств автоматической перезарядки. Вот с ним я и попытался навести мосты.
— Так это динамореактивная пушка Курчевского, — заявил он, как только я изложил ему суть дела, — еще в тридцать седьмом году признана неперспективной, и скорость снаряда была очень маленькой и часто стволы рвало. Да и расход пороха втрое выше, чем у обычных орудий.
Опс, а товарищ-то подготовленный, оказывается, он все это знает, это я удачно попал.
— Все верно, — отвечаю ему, — но тут расход пороха будет не такой уж и большой, главное закинуть гранату на метров сто — сто пятьдесят, больше не надо.
— Гранату на такое расстояние малым зарядом можно и с упора забросить, — продолжает сомневаться Колесников.
— В принципе да, — соглашаюсь с ним, — но где с метра высоты упор найдешь? А граната надкалиберная, вес ее больше килограмма, так что метать ее придется с помощью безоткатного устройства.
— Такой вес гранаты только легкий танк поразить сможет, — вздыхает он, — ты, наверное, про РПГ-40 речь ведешь?
РПГ-40 это как раз та граната, о которой я раньше говорил, действие у неё фугасное, и поразить ей танк можно только в случае удачного стечения обстоятельств.