Неспортивное поведение
Шрифт:
— Спасибо, друг. — Кинс снова произнесла это слово, чтобы напомнить мне, а может, чтобы напомнить нам.
Я кивнул.
— В любое время.
— Знаешь… поскольку мы друзья, ты можешь оставаться чуть подольше, если хочешь. Это ничего не означает, лишь то, что ты готов серьезно относиться к обязанностям телохранителя.
— Нет. — Я покачал головой. — Это, наверное, не очень хорошая идея.
— Знаю, — прошептала она. — Момент истины?
— Момент истины, — повторил я.
— Я никогда не смогу жить одна, слишком сильно переживаю.
—
— Как насчет того, что притвориться соседями по квартире, у которых нет абсолютно никакого сексуального прошлого, и которые решили устроить пижамную вечеринку, без всяких там прикосновений? — умоляюще произнесла она. — Прости, клянусь, я этого не планировала. Я просто… сейчас, когда столкнулась с возможностью твоего ухода, думаю о всевозможных планах спасения и об имеющемся у меня оружии.
— Выложи мне хоть один план спасения, один пример оружия, и я останусь. — Я скрестил руки на груди.
— Ты будешь смеяться надо мной.
— Возможно.
— Ладно, итак, мой первый план спасения, — рыкнула она и, спрыгнув с дивана, побежала к двери. — Скажем, кто-то выломает дверь. Я побегу по коридору, там рядом со стенным шкафом находится место, где можно спрятаться. — Она побежала к шкафу, я последовал за ней.
Кинси наклонилась и сняла экран с одного из вентиляционных отверстий, а затем бросила мне фонарик, который там спрятала вместе с предоплаченным мобильным. — Подержи это.
— Какого черта, тебе понадобился фонарик?
— Злоумышленники всегда сначала отключают электричество.
— Дерьмо, мне нужно поговорить с Джексом о том, чтобы он запретил тебе смотреть телевизор по ночам.
— Телеканал «HLN» — моя слабость, — поддразнила она и подмигнула.
— Больше никогда не произноси это предложение. — Я указал на нее фонариком. — Куда дальше?
— Сюда. — Кинси ползла по полу. — Быстрее, опускайся.
Я упал, ударяясь коленями о твердый деревянный пол.
— Это безумие. Ты ведь знаешь, правда?
— Т-с-с-с. — Она пихнула ногой мое плечо. — Это выживание.
Я усмехнулся; она была милой. Психически больной, но милой.
— Вот так. — Кинси наконец добралась до небольшого книжного шкафа, а рядом с ним — укромный уголок, шкаф, в который не смогла бы уместиться и половина моего тела. — Я приделала на нем замок изнутри.
— Ты? — Я указал на нее фонариком. — Приделала замок изнутри? Самостоятельно?
— Ну так мне нравится «Home Depot»! Что из этого? (прим. пер.: «Home Depot» — крупная в мире торговая сеть, которая занимается продажей инструментов для строительства и ремонта.)
— Ты ведь себя слышишь, да? Весь этот разговор? Ползание по полу? Откуда весь этот страх?
Лицо Кинси осунулось. А потом она встала. Момент был потерян.
— Ты прав, мы должны…
— Друг. — Я произнес это слово, находясь так близко к Кинси, что чуть не касался ее губ своими губами, а затем потянул девушку обратно на пол. — Давай попробуем
— Иногда правда страшнее лжи, Миллер.
— Иногда, да, Кинс.
— Как насчет того, чтобы оставить все как есть… Важно использовать каждую минуту жизни, которая тебе дана, и в этом я очень похожа на своего брата, и когда сталкиваюсь с тем, что могу контролировать, хочу контролировать. Я хочу знать, что если кто-то сломает эту дверь, то сделаю все, что в моих силах, чтобы спастись. — Ее глаза закрылись. — Потому что жизнь не полна людей, которые готовы тебя спасти… иногда, все, что у тебя есть — это ты, — прошептала она.
У меня дрогнуло сердце. Я почувствовал, как его ритм сбился, когда я обхватил ее лицо своими руками.
— Это самая грустная гребанная вещь, которую я, когда-либо слышал, Кинс.
— Правда тоже может быть грустной, — заметила она.
И, возможно, я не имел права.
Но пообещал себе. В тот момент, если когда-нибудь встанет выбор «она или я» — пожертвую собой. Потому что такие девушки, как Кинси, те, кто слепо доверял, кто видел лучшее в каждом, кто считал своей работой найти счастье, эти девушки заслуживали спасителя. Такого, кто будет сражаться за них, так что в конце, когда они умрут — если до этого дойдет — будут знать, что это произошло не потому, что они остались одни.
Звук открывающейся двери заставил меня вскочить на ноги.
Кинс испуганно взвизгнула, а затем потащила меня в спальню, выключила свет, затем потянула меня в гардеробную и зажала рукой мой рот.
— Кинс? — голос Джекса снова заставил биться мое сердце.
— Дерьмо, — прошипел я. — Если он меня здесь найдет.
— Мы скажем, что играем в прятки! — Кинс толкнул меня локтем.
— С моим членом? — прошипел я. — Потому что Джекс подумает именно так!
— Кинс? — снова позвал Джекс.
— Дерьмо, твой телефон, — прошептал я ей на ухо. — Где он?
— В кармане.
Я быстро засунул руки в оба ее кармана, застонал не обнаружив искомое, затем нырнул в задний карман, и в процессе сжал попку. Кинси тихонько взвизгнула. Я снова сжал ее, не в силах ничего с собой сделать.
Какая у этой женщины попка!
— Миллер, сосредоточься, — прошептала она, протягивая руку.
Я отдал ей телефон, но вторую руку не сдвинул с места.
А себе сказал, что просто любое движение вызовет шум, не обращая внимание на то, что мы сейчас разговариваем.
Кинси отключила звук у телефона.
И вдруг я поблагодарил бога за то, что оставил свой телефон в машине.
А вот мои ключи…
— Твои ключи. — Кинси начала похлопывать меня сверху вниз, как обычно обыскивали в аэропорту. И хотя я помнил, что мои ключи находились на кухонном столе, позволил ей продолжить. — Я не могу их найти.
— Ищи усерднее. — Я ухмыльнулся, глядя на ее руки, в этот раз они двигались медленнее по моему телу, а затем остановились, когда достигли переда. — Извини?