Неспособность любить

Я страшный консерватор, особенно когда речь заходит о детективе.

Я всегда выбираю книги со всей серьезностью: долго хожу туда-сюда вдоль заставленных полок магазина, придирчиво читаю аннотацию, пролистываю несколько страниц из середины, внимательно разглядываю обложку, нюхаю свежеотпечатанные страницы, иногда пробую корешок на зуб. Просто я должна быть заранее уверена, понимаете?.. Чтобы не было никаких неприятных неожиданностей, а напротив одни приятные: тайны, загадки, погони, перестрелки, любовь опять же. И – главное! – чтобы в финале зло оказалось наказано, а добро восторжествовало! А

Особенно бывает обидно, когда знакомые авторы вдруг «берутся за ум»: писал-писал, хорошо писал, отлично даже, всем нравилось, а потом какая-то высокоумная «достоевщина» начинается. Зачем?..

А вот моя любимая Евгения Горская из тех авторов, в которых можно не сомневаться. Принимаясь за ее новый детектив, можно быть твердо уверенным: вечер удастся на славу!

Горская – непревзойденный мастер интриги. Ей удается придумывать нетривиальные, захватывающие, многоходовые сюжеты – и «Неспособность любить» очередное тому подтверждение. Я прекрасно знаю, как сложно придумать историю со множеством взаимосвязанных детективных линий. Они то расползаются в разные стороны, то норовят намертво спутаться, и выстроить их в стройную логическую цепочку порой просто невозможно. Но Евгения Горская без труда управляется с несколькими детективными нитями одновременно, превращая их в единый стройный, до мельчайших деталей выверенный рисунок сюжета. В романе «Неспособность любить» она водит за нос, отвлекает, пускает нас – читателей – по ложному следу. И никак не разобраться в сюжетных перипетиях, пока сама Евгения все нам не объяснит. Читаешь – и дух захватывает!

Но что еще важнее, Евгения Горская сумела вычислить «золотое сечение» детектива – здесь в самый раз… всего: и страхов, и предательств, и приключений, и тайн, и любви, а это верный признак мастерства и опытности автора.

Автор великолепно закручивает интригу, не перегружая книгу ненужными сложностями: история получилось достаточно простой, но вовсе не тривиальной. А потому пробираться через хитросплетения сюжета – сплошное удовольствие, я бы даже сказала, наслаждение.

И не найдетесь даже, дорогие и уважаемые читатели! Я не стану рассказывать вам, в чем там дело и «кто виноват»! Вы узнаете сами, прочитав новый, блестящий детектив Евгении Горской.

Как обычно, я немного вам завидую: я-то уже прочитала, и мне остается только ждать следующей книги…

За окном была серая муть. Данила посмотрел в щель между занавесками, снова закрыл глаза, но понял, что больше не заснет. Осторожно, стараясь не разбудить Улю, выбрался из постели, тихо прошел на кухню, закрыл дверь.

Жена любила поспать, а он любил жену и старался, чтобы ей всегда было хорошо. Сегодня ему хотелось, чтобы Уля встала попозже, утро обещало быть неприятным. Не поехать к Кирюхе на день рождения он не мог. Просто не мог, а Уля этого понимать не желала.

– Ну давай поедем вместе, – уговаривал он жену накануне.

Плестись куда-то за город Уле не хотелось, сидеть там с друзьями Данилы и слушать скучные мужские разговоры не хотелось тем более.

– Он мог устроить нормальный день рождения! – Уля едва не плакала, и Даниле было ее очень жалко. – Можно же в ресторан сходить!

Конечно, можно отлично посидеть в ресторане, но они уже лет пятнадцать в этот день собирались втроем у Кирилла на даче. Это давно стало ритуалом, и никто не собирался ритуал менять.

Ритуал появился, когда все они еще были неженаты, и остался, когда все обзавелись семьями. Забавно, но каждый пытался привести жену на эти ежегодные посиделки, и жены, все как одна, в следующий раз даже не пытались навязываться. Не потому, что разговоры друзья вели какие-то особенные и не предназначенные для дамских ушей, они даже честно старались жен разговорами заинтересовать, но ничего из этого не получалось. Женщины скучали и не могли дождаться, когда наконец вернутся домой.

Данила старался ничем не звякнуть, но Улю разбудил. Она появилась заспанная и такая несчастная, что на какой-то момент он решил от поездки отказаться.

– Уль, я побуду там часика три и вернусь, – заискивающе пообещал Данила.

Она молча пожала плечами – как знаешь.

– Чаю хочешь?

Она опять не ответила. Достала из холодильника сок, добавила кипятку и села напротив мужа, обняв стакан.

– Уля, ну не злись.

– Я не злюсь.

Вообще-то, день рождения у Кирилла был вчера. И Кирилл с Сашей отправились на дачу вчера вечером, а Данила задержался. Вчера он освободился только в десятом часу, друзья к этому времени уже давно должны были спать, поскольку уехали утром и спиртного повезли с собой много. В этот день у них было принято выпивать больше обычного. Да и оставлять Улю ночью одну Данила не хотел. Вот и перенес поездку на утро.

Данила не знал, как остальные, но сам он Кирюхиного дня рождения ждал. Это был единственный день, когда он отдыхал от работы, от мучительных мыслей о том, как не потерять бизнес, и даже от Ули.

Он жевал шашлык, который всегда удавался у Сашки, вспоминал, что ему только чуть за тридцать, что впереди еще вся жизнь, и начинал верить, что удача к нему обязательно придет. Иначе и быть не может.

– Ну почему нельзя пойти в ресторан? – опять начала Уля, подняв на него обиженные глаза.

Волосы у нее после сна были спутаны, и Даниле захотелось их пригладить. Ему было очень жалко жену.

– Не я же приятелей собираю, – в который раз объяснил он. – Кирилл привык отмечать день рождения на даче.

– Он холост, а ты женат!

Вообще-то, Кирюха тоже был женат. Развод с Никой он так и не оформил.

– Ульяша, я недолго.

Она обреченно отвернулась. Он законченный мерзавец, если способен так ее мучить.

Данила поцеловал жену и ретировался в комнату. Потертую старую куртку он приготовил заранее, Уля давно порывалась ее выбросить, а он непонятно зачем не давал. Куртке было лет десять, и надевал ее Данила один раз в году, на Кирюхин день рождения.

Вызвал такси, чтобы самому не садиться за руль, отказывать себе в выпивке он не собирался даже ради Ули. Быстро оделся, сунул в карман куртки бумажник, опять поцеловал жену и с облегчением захлопнул за собой дверь.

Машина еще не подошла, пришлось побродить вдоль дома. Раньше, выходя из подъезда, он останавливался, махал жене рукой. Уля стояла у окна и тоже ему махала. Но это было давно, года два назад. Потом такие прощания незаметно, сами собой прекратились.

А ведь это неправильно. Меньше любить жену с тех пор он не стал.