Неспособный к белизне
Шрифт:
В гостиницу бойцы вернулись за несколько минут до объявленного сбора. В отличие от Треога, Юрий более рационально использовал экскурсию: за тридцать сиглов приобрел электронную схему города, на которой красной точкой был обозначен он сам. Не бог весть что, но на первое время сгодится. С точки зрения землянина, не знакомого с электроникой, это был чудесный прибор, нуждающийся лишь в некоторой доработке.
К команде, собравшейся в холле отеля, вышел старший тренер в сопровождении врача. Коротко изложил условия предстоящих соревнований. Занкар выставил против гостей равную по численности команду. Таким образом, каждому бойцу предстояло провести по
Против ожидания Кондрахина дворец спорта был заполнен публикой до отказа. Хоть ни хозяева, ни приезжие не относились к числу лучших бойцов погла в своих странах, международный турнир всегда привлекает к себе внимание. Тем более, если речь идет о самом популярном на планете виде спорта. Было очень много молодежи, представители прессы и телевизионщики со своей аппаратурой занимали первые ряды в зрительном зале.
Перед началом состязаний публику приветствовал какой-то местный чиновник от спорта, он же представил обе команды. Потом путем жребия были определены пары соперников на первый день. Юрий заметил, что младший тренер команды Фитира при этом не присутствовал — его вообще не было в зале.
Наконец начались сами бои. Кондрахину выпало биться в третьей паре; оба предыдущих боя его товарищи по команде проиграли в общем-то равных поединках. Юрий ничего не знал о своем сопернике, поэтому начал бой осторожно. Ему противостоял белвед лет двадцати пяти, выше Юрия на полголовы, жилистый и подвижный. Атаковал он короткими сериями по три-четыре удара и тут же грамотно разрывал дистанцию. Кондрахин попытался мысленно прощупать занкарца. Напрасно. Никаких мыслей в голове противника не оказалось: он просто бился, подстраиваясь под текущую ситуацию. Ни злости, ни ярости, ни хитрого расчета.
Кондрахин подловил его во время очередной атаки, нанеся одновременно с шагов вперед и в сторону свой коронный встречный удар — не прямой и не крюк, а что-то среднее между ними. Белвед поднялся на счет "одиннадцать", но это был уже совсем не тот боец. Скорее всего, он пребывал в состоянии грогги — по терминологии боксеров Земли, но судья этого не заметил. Или не хотел замечать.
С этого момента положение на площадке диаметральным образом переменилось. Теперь по большей части атаковал Юрий, нанося сравнительно несильные, но точные удары. Он мог закончить бой досрочно, но посчитал это морально неприемлемым. Таким образом, победа ему досталась по очкам.
Волею жребия следом за ним выпало биться Треогу. Воодушевленный примером своего товарища, молодой белвед сразу пошел вперед. Правда, противник ему достался не столь искусный, но удары держал хорошо. И еще один бой остался за Фитиром, счет стал равным. Если эта интрига была заранее подготовлена, то сделано это было весьма профессионально.
Свой следующий бой Кондрахин чуть было не проиграл в самом начале. На этот раз ему достался крепыш-белвед, уже одержавший одну победу. Юрий наблюдал за его предыдущим боем, и соперник не показался ему опасным. Бойцы, отягощенные мускулатурой, как правило, недостаточно быстры. Промашка Юрия состояла в том, что он недоучел короткие руки своего противника, позволяющие наносить мощные удары с близкой дистанции. Словно две кувалды прошлись по животу Кондрахина, сбивая дыхание. Он с превеликим трудом оторвался от противника,
Но теперь Кондрахин был настороже. Он даже изменил своей обычной раскованной манере боя. И всё же тактика, которой он придерживался, была очень рискованной. Юрий держался почти у границы площадки, оттесняемый туда своим напористым противником. Зал неистово вопил, поддерживая своего земляка. Но за этим непрерывным гулом и криками Кондрахин улавливал всплески ментальной активности своего соперника. Очень скоро он мог разобраться, когда последует очередная яростная атака.
Понятно, что занкарец стремился вытолкнуть Юрия за границы площадки, но сам угодил дважды в эту же ловушку, по инерции вылетая за ограничительный круг. Вычет тридцати очков лишил его победы.
Бои длились практически весь день, и Кондрахина утомили больше не сами поединки, проведенные им лично, а необходимость неотлучно находиться в зале. Но всё когда-нибудь кончается. Бойцы погрузились в ожидавший их транспорт. Говорить не хотелось. Помалкивал даже тренер, которому по долгу службы надо было подвести итог первому дню соревнований. Если Кондрахин первоначально намеревался толком пройтись по местным магазинам, торгующим научной литературой, то сейчас понял, что сил у него хватит разве что на еду.
И всё же, засыпая, он вновь пережил проведенные бои. Да, признался он себе, без чтения мыслей второго соперника ему было не одолеть. Конечно, это не магия — всего лишь умение, изначально свойственное всем живым организмам. А ведь он владеет многими такими умениями, вдруг подумал Юрий. Любопытно, если бы на Белведи ему довелось соревноваться с Просветленными, кто бы одержал верх? С этой мыслью он провалился в глубокий сон.
Второй день прошел полегче. То ли противники достались не такие искусные, то ли потому, что на этот раз он открывал серию поединков, и после второй своей победы ушел, спросив позволение тренера. Цель его оставалась неизменной — физика Белведи.
Книжных магазинов в земном понимании на Занкаре не было. Нечто среднее между библиотекой, книжной лавкой и кафе. Редко кто из читателей приобретал книгу в личное пользование. Это значительно дороже, да и какой смысл? В библиотеке тебе в считанные минуты подберут нужное издание, в котором тебя, может быть, интересуют всего два-три раздела. По желанию клиента их можно было тут же распечатать. Кроме того, некоторые читательские места были оборудованы устройствами, которые Кондрахин вначале принял за эф-приемники. На их экраны можно было вывести практически любой интересующий его документ или даже несколько одновременно. Всё это Кондрахин отметил, неторопливо поглощая пиалу местного аналога чая у барной стойки читального зала.
Как всё это не походило на земные библиотеки с их благоговейной, храмовой тишиной! Юрий вспомнил долгие часы, проведенные в библиотеке мединститута, шорох страниц, застывшие позы читателей… А здесь — не библиотека, а какой-то проходной двор с громкими разговорами, писком приборов, звяканьем столовой посуды. Неужели здесь можно впитать в себя знания? И всё же, всё же…
Не мог Кондрахин не признать, что Занкар в своем техническом развитии намного опережал его родную страну. Правда, помнил он еще довоенную Москву. Сейчас там, пожалуй, год шестидесятый… Но не верилось Юрию, что его сородичи достигли столь высокой организации, что и белведы Занкара. Бог местных безбожников — прагматизм. Стало быть, и толчея, и шум в библиотеке тоже рациональны.