Неспящая во льдах
Шрифт:
В глазах Никсона потемнело. Он приложил столько сил, чтобы спасти свою невесту, а в это время она спасала его. Ещё одна фотография с камер наблюдения.
Да, это она! В небе, широко расправив крылья, парила его драгоценная фурия.
– Вы уже осмотрели то место, где находился абонент?
Охранник кивнул.
– Судя по всему, в лесу у развилки скрывался большой отряд, но они профессионально подчистили следы пребывания. Нам удалось найти кровь и жалкие остатки сожжённой техники.
Никсон подскочил. Мари сражалась? Его маленькая нежная Мари, которая боялась даже собственной тени и тяжело переживала период обращения? Которая пила транквилизаторы, чтобы подавить ночные кошмары? Которая восемь лет терпела
– Кто они?
– Судя по крови, бессмертные. Так что жертв среди мирного населения нет, пока нет.
Это было, хоть и слабым, но всё-таки утешением.
Аннора повернулась к Гертруде.
– Теперь вся надежда на тебя. Постарайся узнать, где она.
Ведьма развела руками.
– Боюсь, это невозможно. Если бы я видела всё по собственному желанию, была бы начальником тайной канцелярии Дассета. Нужно ждать.
Глава 24
Я очнулась в кромешной темноте. Но это было неважно потому, что в последнее время я видела, как кошка. Крохотная каморка, полностью облицованная кафелем, душ на гибком шланге в дальнем углу и железная кушетка, к которой я была прикована, - составляли всю обстановку. Я попыталась пошевелить конечностями, но это мне не удалось. Скобы, словно ножи, врезались в щиколотки и запястья, доставляя мучительную боль. Я попыталась вспомнить, как сюда попала. Последним эпизодом, перед моим пробуждением, стало нестерпимое жжение от укола где-то в области солнечного сплетения. Только сейчас я осознала, какой оказалась дурой. Никсон потратил столько сил, чтобы я не попала к злодеям, а я сама вышла к ним навстречу. Я даже представить себе не могла, каким способом они собираются добыть информацию, отпечатанную у меня в голове. Усталость и апатия накатились неожиданно. Я не понимала, куда подевался мой оптимизм, куда спряталось существо, жившее внутри с самого рождения? И тут меня осенило! Транквилизаторы! До безобразия простое решение. Стоило ввести мне в организм определённую дозу, и я становилась безобидной, как котёнок. Впрочем, нет худа без добра. Если я погибну в этом склепе, мне уже не придётся прятаться от стражей Дассета, доказывать право на жизнь в этом странном государстве, да и у Макса не возникнет никаких неприятностей. Единственное, что я могла сделать в этой ситуации, это попытаться заснуть, но этого мне сделать не позволили.
– Она очнулась, сэр!
Роден оторвался от мрачных мыслей и посмотрел на своего ассистента Лотуса.
– Чего же вы ждёте? Начинайте.
– Уже бегу.
– Стой!
– Демон поправил повязку.
– Анализы готовы?
– Практически. Ждём только скрининг на расовую принадлежность.
– Лотус кашлянул.
– Кое-что меня смущает.
Генерала тоже кое-что смущало. Он насмотрелся на фурий, которые, по сути, являлись дальними родственницами демонов. Но эта была другой.
– Как только будут готовы результаты - ко мне на стол. А сейчас начинай сканирование.
Лотус кивнул огромной лысой головой с неестественно большими ушами и скрылся в темноте коридора.
Я только начала погружаться в благословенную дрёму, как лампочка надо мной вспыхнула, а металлическая дверь поползла вбок. Маленький большеголовый человек в белом медицинском халате волок за собой столик на колёсиках. Странный аппарат с проводами сразу привлёк моё внимание. Началось! Интересно, меня сначала помучают, а уже потом убьют, или сначала убьют, а уже потом будут проводить дьявольские эксперименты с моими распотрошёнными мозгами? В том, что эксперименты будут дьявольскими, я даже не сомневалась.
– Я Лотус, профессор.
О, Боги! Нельзя ли как-нибудь без протокола, мы же не на королевском приёме! Я не припоминала ни одного случая, когда бы волк представился козлёнку или палач своей жертве. «Я палач Иванов. Будьте так любезны, осужденный Петров, положить свою голову на плаху. Я имею честь её отсечь!» Мне стало смешно. Это был хороший признак. Оптимизм ко мне возвращался.
– Я зафиксирую этот прибор на твоей голове, Мари. Не нужно сопротивляться, и процедура пройдёт быстро и безболезненно. Если ты попытаешься помешать, в этих клеммах, - он встряхнул свинцовыми пластинами, присоединёнными к прибору красными проводками, - возникнет электрический ток, и ты получишь весьма ощутимый болевой импульс. Если ты попытаешься закрыться ещё раз, сила тока возрастёт, и так до бесконечности.
Он мягко улыбнулся и надел на мою голову кожаный чепец, прижав чёртовы пластинки к вискам. Смочив две марлевые салфетки обычной водой, профессор аккуратно подложил их под клеммы, смахнув остатки влаги с лица бумажным полотенцем.
– Это улучшит проведение тока.
– И как всё это работает?
Мучитель усмехнулся.
– О, хороший вопрос. Мне нравится, когда мои подопытные интересуются моими гениальными изобретениями.
– Он скрестил руки на груди и поправил очки в роговой оправе.
– Прибор просканирует твою кратковременную и долговременную память, прочитает нужную информацию, и передаст на компьютер хозяина, который её и расшифрует. Это очень захватывающе. Часть информации будет выведена в виде текста, а часть, как видео. Прогресс! Сейчас мы применяем только гуманные методы.
– А раньше?
Лотус наклонился надо мной и загадочно улыбнулся.
– Раньше хозяин съедал мозг испытуемого и становился обладателем его знаний.
Я скривилась от отвращения, а чёртов профессор рассмеялся.
– Шучу. Но, поверь, у хозяина были свои методы развязать язык молчунам. И лучше тебе о них не знать.
– Хватит болтать.
– Голос шёл из стен.
– Начинай.
– Сию минуту, хозяин!
Он склонился надо мной и указал на точку в потолке.
– Улыбайся туда, девушка. Хозяин тебя видит.
Ещё мгновение, и его длинные паучьи пальцы нажали на кнопку.
Если вежливый маньяк решил, что я не стану сопротивляться, он здорово ошибся. Я принялась мысленно читать детские стишки, которым меня обучали в психиатрической клинике, где я пролежала год после чудесного пробуждения. «Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит…» Я говорила быстро, с выражением, по-русски. Как выяснилось, я прекрасно понимала древний язык Дассета, которым владели все жители, вне зависимости от расовой принадлежности, но стихов на нём я выучить не успела. Ой, удар тока, не сильный, но чувствительный. «Не нравится, хозяин? А так?» Я переключилась на песни. Слухом и голосом я никогда не обладала, но сегодня пела старательно, как могла. Ещё один удар, уже более ощутимый. «Да что тебе надо, дьявол? Не нравится, как я пою? Тогда отпусти меня!» С русских народных песен я переключилась на современную эстраду. Но ни Киркоров, ни Лепс не тронули таинственного хозяина. Удар следовал за ударом. Моя голова раскалывалась, а мозги плавились, мешая сосредоточиться. Я забывала и путала слова. Может, попробовать счёт? Самое простое и эффективное средство.
Роден сидел за компьютером, куда порционно поступала информация, и раздражённо наблюдал за поведением подопытной. Вот, дура! Ей же сказали, просто расслабиться. Кому нужен грёбанный патриотизм? Можно подумать, она считает это государство своим. Её же никогда не примут в Дассете. Лучшее, на что она может надеяться, так это тюрьма, лет на пятьсот, пока силы окончательно не покинут бессмертное тело, а психика не истощится. Или всё дело в вампире? Генерал даже позавидовал Никсону. За столь короткий срок добиться столь безграничной преданности!