Неспящие

Урбан Саша

В груди зашевелилось желание плюнуть на все, сесть в первый трамвай и доехать до парка с фонтаном. Пролезть через стену, пробраться через искусственные джунгли и добежать до «Mamma Bruxa». И будь что будет.

Докрутить эту мысль он не успел, трекер завибрировал, пропуская звонок. Рем сбросил вызов. На том конце кто-то решил во что бы то ни стало его допечь.

— Алло? — без энтузиазма ответил молодой человек и воткнул наушники в уши.

— Рем, дружище, — раздался голос Габриэля Тимидо. Его не надо было видеть, чтоб понять, что его физиономия опять рассечена несходящей улыбкой до ушей. — Кана сказала, ты решил прогуляться.

— Ну типа, — скрипнул зубами

Рем, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не вывалить Тимидо все, что он думает по поводу их договоренностей и ограничений. Струнка здравого смысла умоляюще звенела, напоминая, что политик крепко держит его за яйца. — Слушайте, я…

— Я все прекрасно понимаю, — рассмеялся в микрофон Тимидо. — Сидеть в четырех стенах рано или поздно надоест. И к тому же я как раз хотел пригласить тебя составить мне компанию в центре.

— Зачем?

— Это не телефонный разговор. Адрес скину.

И отключился. Через секунду на трекер пришла геолокация, умный гаджет тут же проложил маршрут. В верху экрана высветилось еще одно сообщение: «Слышал когда-нибудь про speakeasy?»

***

Рему, конечно, доводилось уже бывать в Верхнем городе, когда они только начинали работать с Тай. Но управляющая быстро поняла его характер и в самый центр Рема не отправляла. Максимум, на окраину, поближе к стене, забрать оставленные барахольщиками клады. Так и говорить ни с кем не нужно, ни смешиваться с толпой. Как в воду глядела, знала, что в окружении манерных и пафосных жителей города он потеряет всякую власть над собственной мимикой. Центральная улица с ее кафешками и променадом, где со всех сторон слышалось приторное «чмоки-чмоки» и легкое раскачивающее воздух «туц-туц», вызвала у Рема рвотный рефлекс. Только жадность не позволяла ему оставить посреди улицы содержимое желудка. А еще хотелось взять всех этих манерных, винтажных, завернутых в оверсайз и искусственную кожу, и каким-то волшебным образом перенести их в Фундо, окунуть за волосы в разрывающее ночь техно и пьяный угар. Чтоб поняли один раз, нормально, что такое веселье и тусовки. А не эти их потуги с осознанностью в глазах.

От окружающих его недовольная мина тоже не ускользала. Шедшие навстречу парочки и компании позволяли себе подолгу всматриваться в его перекошенную физиономию, провожать взглядом, вскидывать брови. Правда, большинство отшатывалось от него, как от прокаженного. Кто-то даже спросил про какой-то хренов «вайб».

Он прошел всю улицу, пока трекер не пикнул, напоминая о повороте. Рем встал на месте и повернулся вслед за переливающейся стрелочкой. Перед ним был закрытый бар, на вывеске красовалось: «Old Fashioned». Рем застопорился буквально на секунду, а через мгновения дверь с вывеской «закрыто» распахнулась, и на улицу, озираясь по сторонам, вышел мужчина в компании девушки, на ходу запахивавшей плащ, под которым не было ни клочка одежды. Рем хмыкнул и, пока дверь не закрылась, проскользнул внутрь.

В зале было темно, а на полу у дальней стены плясали отсветы желтого, красного и фиолетового цветов. Рем двинулся на свет и оказался перед еще одной дверью, скрытой за тяжелой бархатной шторой. Он осторожно отодвинул ткань и постучал. Дверь открылась, весь проем занял собой громила, достававший бритой головой до потолка. Он скрестил руки на груди и смерил Рема тяжелым взглядом.

— Ну?

— Я к Габриэлю Тимидо, — ответил Рем, изо всех сил стараясь скрыть неуверенность в голосе. А в голове на адской карусели катались мысли о всех возможных увечьях, которые ему может нанести этот здоровяк. Тот лениво шевельнул бровью.

— Мне платят за конфиденциальность.

— Так и у меня дело конфиденциальное.

— А приглашение есть?

Рем замялся и похлопал себя по карманам. Здоровяк закатил глаза и схватил Рема за запястье с трекером. Поднес его к считывателю. Маленькая коробочка моргнула зеленым и одобрительно пикнула. Здоровяк отступил в сторону, позволяя Рему пройти дальше в залитый алым светом клуб.

Под заведение был отведен целый этаж. Пространство разделили перегородками, которые хрен вообще знает зачем были нужны — это были просто прозрачные стенки, не скрывавшие никого от любопытных глаз. Каждый вошедший мог увидеть всю начинку клуба сразу: подсвеченную фиолетовым стойку с коктейлями, мягкие пуфы, сцены, помосты, подвешенные к потолку обручи, петли, кровати. И повсюду извивались девки и парни. Стонали, запрокидывали головы, щипали себя за соски, размахивали ногами, закованными в острые каблуки. А достопочтенная публика — мужчины в костюмах, женщины с трехэтажными прическами — с пресными минами ходили мимо этих тел и что-то обсуждали полушепотом. Рем, конечно, привык к «Mamma Bruxa» и зажимающимся по углам парочкам, но тут все было на каком-то другом уровне. То ли показуха, то ли шоу.

Над спинкой одного из диванчиков он заметил седоватую голову Габриэля Тимидо. Мужчина потягивал напиток из низкого стакана и склонял голову то к одному, то к другому плечу, пока на журнальном столике перед ним две девчонки ласкали друг друга, периодически выгибаясь так, что вот-вот должен был раздаться треск вылетающих позвонков. Через неимоверное усилие Рем заставил себя оторвать взгляд от этого представления. Откашлялся, привлекая внимание Габриэля. Тот повернулся к Рему, и в его глазах плескалось облегчение, словно молодой человек избавила его от мучительной пытки скукой.

— А, ты быстро, — он тут же поднялся со своего места и пожал Рему руку. Тот только растерянно кивнул и уселся вслед за Тимидо на диванчик. В задницу вонзились несколько пружин.

— Как-то неожиданно, что в Верхнем городе есть такое место, — хмыкнул Рем. Габриэль довольно кивнул.

— А где их нет? Индустрия развлечений — древнейшая из индустрий. Живуча, как само человечество. Как бы мы ни пропогандировали экологичность, заботу о здоровье населения и прозрачность цифровых систем, люди все равно будут хотеть напиваться до поросячего визга и втайне от других трахать все, что нравится.

— Не могу осуждать, — пожал плечами Рем. Тимидо тут же изменился в лице.

— В этом твоя главная проблема, дружище. Ты не осуждаешь, хотя можешь и должен. Имеешь полное право. В этой комнате собрались люди, которые своими решениями обрекли тебя и твоих близких на жизнь в трущобах. На ужасную и тяжелую жизнь, в которой главное преимущество — ранняя смерть. Они по какой-то причине решили, что ты и твои друзья — хуже них, мол, у вас царит разврат и антисанитария, самоуничтожение. А сами хлещут алкоголь и трахаются с кем-попало. Разница лишь в том, что все это здесь в пару десятков раз дороже, чем в Нижнем городе.

— А в перерывах еще умудряетесь говорить о том, как это несправедливо, — скривился Рем и взглянул Габриэлю в глаза. — Вот только мне похер. Хоть переебитесь тут все.

Хорошенькая официантка в латексном платье, еле переставляя ноги из-за узкой юбки, подсеменила к ним и поставила перед Ремом стакан с чем-то прозрачным и пузырящимся.

— Это настоящий хороший алкоголь. Вряд ли ты такой попробуешь в Нижнем городе.

Рем пожал плечами и сделал глоток. В нос ударил едкий плотный запах, по языку раскаталась горечь. Молодой человек поморщился, но промолчал.