Неспящий Мадрид
Шрифт:
— Простите, сеньора, мне очень жаль, вы не ушиблись, с вами все в порядке?
Бабушка Хуана, хозяина, два дня назад сломала шейку бедра, он только сегодня днем навещал ее в клинике.
— Спасибо, молодой человек, со мной все в порядке. Я просто споткнулась, ничего страшного.
Жена Хуана, Марта, совсем молодая женщина, не далее как вчера вечером завела речь о страховке — надо бы заключить договор, а также пожаловалась, уже не в первый раз, на расходы, связанные с содержанием его глупой собаки.
— Прошу прощения, сеньора, не надо мне было позволять моей собаке бегать, где ходят люди, я знаю, но…
— Да не переживайте вы, молодой человек, бросьте, ничего не случилось.
— Не знаю,
— Вы благодарить меня? Не пойму за что, но если уж вам очень хочется доставить мне удовольствие, то почитайте мои книги.
— Ваши книги?
— Последняя еще стоит в витринах и есть в покете, вам это не будет стоить дорого.
— А… простите, но что это за книги?
— Грасиэла Мата, вам это ничего не говорит, молодой человек?
— Э-э, нет, то есть имя да…
— Вот и хорошо! Прочтите последнюю: «Шесть жен». Вам понравится: у каждой из моих героинь есть собака и они их обожают. То есть кроме одной, но сами увидите.
Диг — это сука — проявляет признаки нетерпения. На травке газона она, присев, метит гипотетическую территорию, после чего удаляется рысцой, со степенной и чуть пугающей безмятежностью борзых. Вот она обнюхивает чемоданчик на колесах, где еще сохранились запахи и ароматы первого владельца и покупателя, у которого его не так давно украли и чье имя, адрес и номер телефона так и остались на этикетке, которую даже не потрудился снять наглый вор: ЖАН-КРИСТОФ ЛЕРКЕН, 11, СКВЕР АМБИОРИКС, 1000 БРЮССЕЛЬ, БЕЛЬГИЯ.
Грета, чьи белокуро-белые букли выбиваются из-под крошечной розовой шляпки, скорее декоративной, чем необходимой, тихонько тянет руку к морде собаки, та вытягивает шею, подставляя голову под ласковую ладонь рослой немки. Петер рядом с ней тщетно пытается говорить по-испански без густого немецкого акцента и мало что понимает на наречии аккордеониста. Федерико пытается угодить ему, начиная один за другим разные мотивы из своего репертуара в поисках того, которого, похоже, дожидается Петер.
— Esa no, otra. Es as'i: taa-ta-ta-tataa [18] .
Нина отходит от группы и делает снимок. От вспышки срабатывает рефлекс у Федерико Хара, который тотчас протягивает руки: «Give me, give me camera, I take picture of you» [19] . В момент щелчка фотоаппарата Диг внезапно вывернулась из-под руки Греты, откликнувшись на зов своего хозяина Хуана, и рослая немка наклонилась вперед, словно пытаясь поймать что-то падающее.
18
Не эта, другая. Вот так: таа-та-та-татаа (исп.).
19
Дайте мне, дайте мне камеру, я сниму вас (англ.).
— The girl move, she move, I make other [20] .
Но Петер, будто настойчивость аккордеониста пробудила в нем чисто туристический страх перед продавцами сувениров и прочей дребедени, Петер мрачнеет, почти силой вырывает из рук Федерико Хара фотоаппарат, возвращает Нине, та убирает его в чехол, и немцы удаляются, не оборачиваясь и не оставив ни единой монетки бедняге музыканту, который, усевшись, вновь принимается играть прежнее танго, но вдруг, словно осененный идеей мести, переходит на «К оружию, друзья, вставайте все в строй, пора, пора крови гнилой омыть наши поля» [21] , после чего с лукавым и удовлетворенным видом начинает, видно, по ассоциации,
20
Девушка шевельнулась, она шевельнулась, я сниму еще (искаж. англ.).
21
Слова «Марсельезы», гимна Франции.
Грасиэла стоит неподвижно, поглядывает на часы, 7.53, пора уже девушке появиться, не то их места продадут парочке стервятников из тех, что кружат у касс Оперы в надежде поживиться тем, что теряют опоздавшие.
Х
Черные туфли Грасиэлы, выглядывая из-под длинного мехового манто, напоминают замерший язык колокола, человека-колокола на пласа де Орьенте, среди толпы людей, бегающей детворы и круглых фонарей. Вот и девушка спешит к ней, в вечернем туалете, волос не видно, они убраны под круглую шляпку — дорогой атлас говорит о том, что это элегантный аксессуар, а не шутовской наряд. Под мышкой у нее пухлая пачка сшитых листков, на титуле напечатано жирным шрифтом имя автора вымышленное: Аманда Фурия, — заголовок — No dorm'ia Madrid, и подзаголовок курсивом — novella [22] .
22
Мадрид не спит… роман (исп.).
Грасиэла:
— Как ты похожа на свою тетю, детка!
— Неужели?
— О да, ты опаздываешь.
— Я думала, в восемь часов…
— В восемь часов начало. Надо было все-таки прийти чуть пораньше. Надеюсь, нас еще впустят.
Колокол Грасиэла поворачивается на 180 градусов и, в сопровождении девушки с бумагами под мышкой, быстрым шагом направляется к Опере, покидая зону, где заканчивается Джо Дассен, пересекая другую, где аккордеонист без особого энтузиазма наигрывает коплу, а затем последнюю, где скрипач пиликает нескончаемое адажио Альбинони под расслабляющий аккомпанемент оркестровки на синтезаторе.
Большие вращающиеся двери втягивают двух женщин и выплевывают их в фойе Оперы. Грасиэла извлекает из своей сумочки от Вюиттона два билета и протягивает их билетерше, которая первым делом успокаивает ее насчет времени — еще ничего не началось, возможно, даже будет задержка на добрые четверть часа, возникла маленькая проблема с баритоном.
— С доном Джованни?
— Да-да, с ним, без него не могут начать…
Билетерша, извинившись, просит женщин немного подождать, она сейчас вернется. Грасиэла с девушкой видят, как она устремляется на другой конец фойе, рыжие кудряшки подрагивают на темной форме. Толкнув какую-то дверь, она исчезает на несколько секунд и появляется вновь, опять бегом, кудри вразлет. Она держит в руке книгу и, залившись краской, скорее от робости, чем от бега, протягивает ее Грасиэле:
— Прошу прощения, вы не могли бы мне ее подписать? Я вас узнала, и я ужасно люблю ваши книги.
— Вы прелесть, детка. Как вас зовут?
— Аурора.
Грасиэла достает ручку так же быстро и таинственным образом ниоткуда, как десперадо выхватывает кольт, и начинает писать — ей немного неудобно делать это стоя: «Ауроре, рыженькой и восхитительной, как пятая из „Шести жен“, желаю судьбы более романтичной, чем все измышления романисток. Нежно целую. Грасиэла Мата (на премьере „Дон Жуана“)».