Несущие Свет. Противостояние
Шрифт:
Но у магии льда нашлась и другая сторона. Многие оказались способными овладеть ею. Даже для воина, обладавшего лишь едва заметной каплей способностей – а люди, лишенные способностей вовсе, столь же редки, сколь и те, чья аура сияет нестерпимой голубизной, – создать простейший айсбельт не составляло труда. И маги, дабы не утратить упавшую в их руки власть, пустились в новые поиски. Огонь отдал им свой жар, свою всесокрушающую ярость. Воздух одарил возможностями плести защитные чары. Последними отдали свою силу камни – и именно они стали венцом могущества волшебников. Каждый знает, что в эпоху Разлома на землю падал огненный дождь, волны обрушивались на берега, сметая поселения и отправляя на морское дно
Заклинания – даже одной стихии – заметно отличались друг от друга. Первые маги шли на ощупь, больше угадывая, чем вычисляя. Уже много позже были выработаны законы магии… увы, утраченные во время Разлома. По эти законы помогли систематизировать эмпирически накопленное знание, свести его к нескольким важнейшим принципам.
Одни заклинания, основывавшиеся на однократном и коротком действии – жесте, фразе, волевом усилии или их сочетании, – стали называть пассами. Маг мог применить их быстро – но и не следовало рассчитывать на особую их мощь. Ледяные и огненные стрелы, незримые щиты, способные отразить вражеские удары, – в них суть пассов.
Другие заклинания требовали на свое создание немалого времени. Чтобы вызвать несущую смерть огненную птицу, обрушить на врага молнию, разбить стены крепости, магу нужно было потратить долгие минуты – или даже часы. Тем самым давая врагу время помешать заклинанию. Этот вид магии называли формулами. После сотворения формул их действие было скоротечно… но очень, очень разрушительно.
Третья группа заклинаний жила по своим законам – магия творилась лишь то время, пока волшебник плел ее узор, и исчезала с последним звуком, последним жестом. Их так и назвали – узорами… Узоры редко применялись для атаки, зато позволили создать невероятные по мощи защитные чары. Увы – даже очень сильный волшебник не мог плести узор бесконечно долго…
Высшим же достижением магии стали заклинания творения. Именно творение позволяло создать каменного голема или ледяной корабль, навеять на человека сон… или даже превратить его навечно в каменную статую. Увы, заклинания творения – и сложнейшая их форма, творение Сущего, – остались недостижимы для многих и многих волшебников.
Итак, маги создали разрушительные чары, способные сыграть в битве решающую роль. И вдруг оказалось, что этого мало… Пока маг готовился обрушить на врага молнию, тот уже погибал от удара меча или топора… или же успевал добраться до мага, своим клинком прерывая так и не завершившуюся формулу. Использовать пасс? Прервать формулу? К тому времени воины уже надевали латы, достаточно прочные, чтобы противостоять айсбельтам и даже огненным шарам. Необходимо было найти иное решение…
Его нашли. Язык магии – язык основ, сама сущность великого искусства – позволил нащупать пути к новым формам волшебства. Им дали названия простые и понятные – заготовка, цепь и западня. Понять суть новых форм несложно даже для человека, далекого от магии. В заготовку можно было вложить сложнейшую формулу, чтобы в нужный момент активировать ее одним жестом или словом. Несколько заготовок легко объединялись в цепь – так родились чудовищные заклинания «стая» и «цепь молний», одно применение которых могло решить исход битвы. Спрятанное в камне или дереве заклинание превращалось в смертельную ловушку, убивая неосторожного искателя сокровищ или незваного гостя. В известной степени заклинания западни, будучи, по сути, формулой, вплотную приближались к заклинаниям творения – ибо действовали годы, века и даже тысячелетия после того, как тело создавшего их мага распадалось прахом времени…
Я захлопнул книгу. Пальцы скользнули по кроваво-красной коже переплета, прикоснулись к золотому тиснению букв. Я знал каждое слово в этой книге… и все равно получал странное удовольствие, возвращаясь к ней снова и снова.
Позади раздалось деликатное покашливание. Я обернулся. Дроган стоял в дверях библиотеки.
– Вы заняты, Санкрист?
– Здесь нет срочных дел, друг мой, – вздохнул я. – Все можно отложить.
Книгу я поставил на полку – в то самое место, которое она занимала века. Последний раз пробежал взглядом по имени на обложке. По моему имени… Санкрист АльНоор. «Магия стихий. Начало». Я горжусь этим замком, созданным силой моей магии. Горжусь… хотя и ненавижу его. Только вот этой книгой, с помощью которой молодые маги там, в мире Эммера, делают первые шаги, я горжусь больше. Куда больше.
– Альта, сосредоточься!
Орделия осуждающе покачала головой. Концентрация давалась девчонке из рук вон плохо. Конечно, учитывая ее ауру, не следовало ожидать от Альты особых успехов… но это же совершенно элементарная магия, овладеть ею сможет кто угодно. В теории. Пока что Альта старательно опровергала теории, и Орделия Дэвон не раз ловила себя на мысли умыть руки. Но малышке покровительствовала сама Попечительница, с этим приходилось считаться.
– Сосредоточься. Ощути в теле искру холода. Заставь ее спуститься в пальцы правой руки… Жест и мысль, запомни, жест и мысль, ничего больше. У тебя получится.
Девочка нахмурилась – как будто бы от наморщенного лба будет толк. Затем сжала руку в кулак и выбросила ее перед собой, одновременно распрямляя указательный и мизинец. Что-то серебристое сорвалось с руки, ударило в деревянный щит, прикрепленный к каменной стене. Щит чуть заметно вздрогнул.
– Уже лучше. – В широкой улыбке Орделии не было ни капли искренности. – Уже заметно лучше.
Альта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она прекрасно понимала, что ни в малейшей степени не оправдывает ожидания воспитательницы. Обучение длилось уже больше года, и за это время все – даже несносная Лила Фемис – научились применять простейшую магию. А уж эту проклятую ледяную стрелу могли создать даже мальчишки, которых учили в основном владеть оружием.
Она старалась. Видит Эмиал, никто из учеников ее группы не приложил к учебе столько усилий… и со столь плачевными результатами. Боевые заклинания, основа обучения, упорно не давались. Чуть лучше дело обстояло с защитой, один раз – всего лишь один – Орделия даже поставила ее в пример остальным. Увы, этот маленький успех оказался и последним – с тех пор остальные ушли далеко вперед и теперь вовсю создавали серьезные боевые заклинания, а Лила, будь она неладна, сумела даже вызвать фаерберд, убийственную огненную птицу, пусть и похожую больше на крошечного воробья. Альта же так и застряла на ледяной стреле…
«Я – дура!»
Она одной из первых освоила чтение – если не считать тех, кто знал грамоту еще до приезда в школу. Она отрывала драгоценное время от сна, от отдыха – чтобы вновь и вновь перечитать ту или иную книгу, чтобы лучше запомнить правила создания заклинаний… о, во всем, что касалось теории, Альта могла дать немало очков вперед другим детям… только вот в школе не слишком ценилось глубокое знание истории Инталии или способность на память цитировать знаменитые «Начала» Санкриста АльНоора. Заносчивая Бетина Верра, еще месяц назад с блеском сдавшая экзамен на звание адепта, как-то обронила, что раньше в школе многое было иначе. Это в последнее время детям преподавали почти одни только боевые заклинания – и в ущерб защитным, и, что куда более досадно, в ущерб изучению сокровищницы знаний, накопленных за прошедшие века в библиотеке школы. Быть может, если бы обучение строилось немного иначе, Альта смогла бы, смогла бы…