Несущий Ночь
Шрифт:
Власть без свободы — это тирания, и Морган ни дня не желал больше жить под игом губернатора.
Сыны Павониса больше не будут трудиться как рабы в изматывающей духоте предприятий продажных картелей! Прогрессивные мыслители, такие как Талун и де Валтос, понимали, что людям отваги и чести нужно отстаивать то, во что они верят, и сердце Моргана переполнялось чувством гордости.
Он знал, что он — один из лучших людей планеты.
11
Солнце продолжало медленно подниматься над Вратами Брэндона,
Весь город был охвачен единым порывом: по узким улочкам рабочих предместий тысячи людей медленно стекались к белоснежным стенам финансового и административного центра города.
Мужчины, женщины и дети собирались в большие колонны, готовясь к маршу. Почти все местные предприятия и конторы были закрыты — либо из соображений безопасности, либо в силу того, что их рабочие направлялись сейчас к площади Освобождения. Транспортные сети замерли, лишь поезда железной дороги, состав за составом, доставляли из отдалённых пригородов на демонстрацию все новых и новых рабочих.
Организаторы демонстрации опасались, что известие о прибытии Космических Десантников испугает людей и те побоятся выйти на улицы, но, как ни странно, всё произошло с точностью до наоборот. В толпе царило праздничное настроение. Люди шли семьями, взявшись за руки, и идущие в гуще все нарастающей толпы музыканты наигрывали жизнерадостные патриотические песни, что ещё больше воодушевляло людей. Лёгкий ветерок развевал красочные знамёна и транспаранты с эмблемами разных отделений Объединения Рабочих и воззваниями к единству.
Здесь и там группы неформальных лидеров и организаторов рабочего движения раздавали листовки с вдохновляющими лозунгами и управляли движением, казалось, неуправляемой толпы. Десятки тысяч рабочих заполнили улицы города, превратившись в одну огромную, непрестанно движущуюся массу людей, объединённых общими целями и стремлениями. Сотрудники служб безопасности со значками различных картелей выстроились вдоль зданий, принадлежащих их хозяевам, но никак не вмешивались в ход демонстрации. Никого из картеля Шонаи на улицах не было, что и неудивительно. Время от времени смеющиеся участники демонстрации подходили к работникам правопорядка, предлагая присоединиться к процессии. Иногда это срабатывало, иногда — нет, но, так или иначе, все пока шло мирно и не было никаких проявлений агрессии ни с той, ни с другой стороны.
По мере того как толпа продолжала нарастать, организаторы марша начали осознавать, что дело приобретает совсем нежелательный оборот. Демонстрация объединённой силы превращалась в чрезвычайно опасное предприятие. Присутствие такой массы людей на городских улицах, несмотря на их пока ещё мирный настрой, властями могло быть расценено как откровенный мятеж. Малейшая провокация со стороны властей — и рассматривать происходящее можно будет именно так, и если такое произойдёт, то следующим шагом станет
Эти люди уже доказали, что не будут стесняться в выборе средств. Не потому ли на стенах только что освящённого Дома Мучеников высечены имена тех, кто познал это на своём горьком опыте? Готовые теперь уже ко всему, организаторы марша нервно оглядывались по сторонам в поисках зловещих чёрных доспехов Адептус Арбитрес.
Но явных признаков присутствия арбитров не было — часть выстроилась на плацу возле своей базы, другие заняли позиции вокруг кованых железных ворот дворца губернатора и на улицах, примыкающих к площади Освобождения.
Движение толпы при приближении к внутренним мраморным стенам набирало скорость по мере того, как становились шире улицы, ведущие отовсюду к центру города. Ворота платного входа были распахнуты настежь, а сами привратники куда-то подевались, видимо не испытывая желания встречаться с организованно марширующей колонной.
Простые граждане Врат Брэндона следовали за рабочими, кто небольшими организованными группками, кто сам по себе, желая продемонстрировать свою солидарность с рабочими. Строители в касках, люди в грязных спецовках и робах смешивались с горожанами в треугольных шляпах и щегольских чёрных костюмах, которые обошлись бы большинству рабочих в сумму, равную их годовому заработку.
Процессия проходила через городские ворота, в этом узком месте слегка замедляя своё движение, после чего выплёскиваясь на широкие, усаженные рядами аккуратно подстриженных деревьев бульвары. Лица демонстрантов светились гордостью и страстной решимостью сделать наконец так, чтобы их голос был услышан. Раздражения в толпе почти не чувствовалось, наиболее рьяных участников демонстрации успокаивали группы организаторов движения.
В общем и целом демонстрация Объединения Рабочих начиналась хорошо.
Наблюдая за тем, как бесчисленная масса людей шагает по мощёным улицам её столицы, губернатор Шонаи, крепко сдавив виски руками в попытке унять дрожь, ощущала, как ею начинают овладевать мрачные предчувствия. Она пыталась было на глаз прикинуть количество, демонстрантов, но сразу же оставила эти попытки. У толпы, втекающей в городские ворота, словно гигантская река, не было ни конца ни края. Уже тысячи людей, проникнув в парк Беллахон по внутренней поверхности стен, топтали ухоженные клумбы и бултыхались в неглубоком озерце, где дворцовые биологи выращивали бесценные породы рыб.
Все прогнозы о возможности подобной демонстрации говорили, что её не может быть в принципе, — не было никакой организующей силы. Отделения Объединения Рабочих были слишком поглощены своими внутренними разногласиями и дрязгами, чтобы организовать хоть какую-нибудь локальную акцию протеста, не говоря уже о демонстрации столь значительных масштабов.
Что ж, то, что губернатор сейчас видела сквозь дворцовые окна, было похоже именно на демонстрацию. Глядя на тысячи людей, заполонивших её город, Шонаи поклялась никогда больше не прислушиваться к прогнозам своих аналитиков.